Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

Позже, после нового наступления красных отрядов, когда стало известно об отступлении зеленых, арестованных и умерших членов исполкома отвезли на кладбище, где собралась толпа крестьян до трех тысяч человек. Еще живых коммунаров заставили копать могилу. В Антонова стреляли, ранили в голову. Он просил не убивать его, поскольку с такой раной все равно скоро умрет, но председателя ударили по лицу лопатой и столкнули в могилу. Уже оттуда он отдал отцу свою одежду. Пока большевики молчали, беспартийный Коммерцев говорил из ямы о грядущем возмездии. Мало того что людей закопали живыми, так еще и утаптывали землю, чтобы они не смогли выбраться, и оставили караул [257].

Несмотря на то что повстанцами была повреждена телеграфная линия, информация о восстании распространилась в тот же день – были перехвачены повестки по деревням вдоль железной дороги с просьбой сообщать о передвижении отрядов, а из Удомли отправили телеграмму о восстании в Рыбинск. Первыми на эту информацию отреагировали транспортная ЧК и железнодорожная милиция. В тот же день на станции Удомля были сосредоточены отряд Бежецкого управления железнодорожной милиции под командованием Андреева, 5-й роты 46-го стрелкового полка по охране железной дороги с командиром Красильниковым и комиссаром транспортной ЧК Корниловым. К ним присоединился член ВЦИК Афанасьев.

Отряд выступил по направлению к Котловану, но у деревни Астафьево был обстрелян, несколько человек попали в плен к зеленым. При попытке их освободить в плен попало еще восемь членов отряда. Оставшиеся заняли оборону и запросили помощь. При попытке двинуться дальше отряд потерял еще и пулемет. После этого на окраине Астафьева была еще одна перестрелка, и красные отступили к Удомле, где встретили отряд вышневолоцкого военкомата.

В Вышнем Волочке о событиях в Кузьминской волости узнали только на следующий день. Военком Кузнецов собрал отряд с кавалерией и выступил, но из-за революционной езды по железным дорогам прибыл на станцию Удомля только в 4 часа утра 21 июня. В селе Афанасьеве был организован объединенный штаб красных сил, с которым начал работу следователь транспортной ЧК Зеньков, было арестовано до двадцати человек дезертиров. Отряды из Вышнего Волочка и Рыбинска проследовали в Котлован, уже почти не встречая сопротивления. Были только отдельные перестрелки, после чего зеленые рассеялись по лесам [258].

Немедленно после захвата центра восстания были расстреляны несколько активных участников казни: Козлов, Колокольцев и Мартынов. Основные аресты были проведены рыбинским отрядом, командир которого решил казнить четырнадцать человек. Кузнецов возражал, поскольку проведенные наспех допросы трудно было назвать следствием: за несколько часов было допрошено сто шестьдесят и арестовано сто человек. В итоге рыбинский отряд уехал с арестованными, часть из которых расстреляли по дороге, остальных, по воспоминаниям, приговорили к лишению свободы. После этого следствие вела уже Тверская ЧК, которая пыталась придать делу политический окрас и объявить главным виновником восстания бывшего офицера А. Зворыкина, но фактов против него не было [259].

22-го числа братская могила была разрыта (это заставили сделать жен арестованных дезертиров), причем даже тогда крестьяне высказывали обвинения в адрес покойных за реквизиции хлеба и сбор чрезвычайного революционного налога. Кузнецов не позволил проводить христианский обряд похорон, убитых так же закопали в общей могиле, дали залп [260].

Был избран ревком, а через неделю прошел волостной съезд советов, который сформировал новый исполком. На этот раз крестьяне смогли выбрать тех, кого хотели: беспартийных и в основном середняков. Но вскоре этот состав был под давлением коммунистов переизбран, председателем стал большевик Яков Ефремов, который бессменно занимал этот пост до конца 20-х годов [261].

Как во всех случаях, после подавления восстания началась массовая явка дезертиров, за несколько дней сдались и были арестованы около трехсот человек, но многих участников восстания, как почти всегда, задержать не смогли [262].

Заседания ревтрибунала по делу о восстании проходили дважды: в октябре 1919 и январе 1920 года, тут не применялись никакие амнистии. В первый раз на скамье подсудимых оказалось восемнадцать человек. Приговор был крайне суров: девять человек – расстрел, два – расстрел в случае новых преступлений против власти, четыре – по 10 лет общественных работ, один – 3 года и два – штраф по 10 тысяч. На приговор была подана кассационная жалоба, и достоверно неизвестно, расстреляли ли приговоренных к высшей мере наказания.