Марк Меерович - Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Советская градостроительная политика основывалась на той особой роли, которая в рамках советской идеологии была присвоена промышленному предприятию. При принятии решения о возведении нового рабочего поселка именно наличие производства, на котором будет задействовано население, являлось ключевым фактором. Общегосударственное распределение финансов на возведение селитьбы осуществлялось прежде всего по линии ведомств, для которых приоритетной задачей было промышленно-производственное, транспортное, энергетическое и прочее строительство: ВСНХ, НКТП, а также НКВМД. Каждая новая фабрика, завод, электростанция, железнодорожный узел, речной порт, ремонтные мастерские, возводимые, реконструируемые или расширяющиеся, выступали поводом для расширения существующей селитьбы или строительства новой, часто на пустом месте.

В рамках советской градостроительной политики именно промышленный объект выступал в роли градообразующего импульса. Его наличие запускало процессы осуществления жилищно-гражданского строительства и, как следствие, влияло на характер планировочной структуры населенного места. В советской градостроительной политике промышленное предприятие объявлялось: а) центром всей трудовой и общественно-культурной жизни поселения [316], б) «смысловым фокусом» пространственно-территориальной организации жилой зоны, ориентируемой на него.

Если говардовские города-сады не предполагали наличия собственной градообразующей базы, так как создавались на основе иных финансово-экономических и социально-организационных механизмов и оказывались, несмотря на наличие некоторого количества объектов местной обслуживающей промышленности, лишенными промышленного ядра (из-за чего и получили в советской специальной литературе негативное наименование «пригородов-спален»), то рабочий поселок должен был обладать промышленным ядром в обязательном порядке. Проектирование рабочих поселков, осуществляемое государственными структурами, начиная с 1920-х гг. происходило лишь при наличии градообразующего промышленного объекта (мануфактуры, завода, паровозоремонтного депо, электростанции и т. п.).

В первых проектах советских рабочих поселков промышленный объект, как правило, располагался в центре поселения. Тесному «соприкосновению» производственного объекта с селитьбой способствовало то обстоятельство, что нормативные предписания начала 1920-х гг. метрически никак конкретно не задавали удаленность промышленного предприятия от жилых зданий. Указывалось лишь качественное требование: разрыв должен быть таким, чтобы «оградить жилые дома от вредного влияния». В итоге архитекторы сами принимали решения, каким образом «предотвратить вредное влияние», на какое расстояние отодвинуть или приблизить промышленный объект к селитьбе, как превратить или не превращать его в композиционный центр. Например, в проекте поселка-сада в Петрограде здание электростанции «Красный Октябрь» предлагалось расположить прямо в общественно-культурном центре, чтобы оно выступало композиционным ядром планировочной структуры и на него была ориентирована вся жилая застройка [317].

Требование размещения производственного объекта в центре поселения вовсе не являлось законодательным правилом, и в реальной практике проектирования и архитекторы, и эксперты в соответствии со своими представлениями предлагали и иные варианты. Так, например, в отзыве на первый проект рабочего поселка Звезда, в котором селитьба была отнесена от производства на значительное расстояние из-за санитарно-технических требований, В. Н. Семенов предлагал вместо завода в центре поселка разместить детский сад [318].

Однако, как правило, в тех немногочисленных случаях, когда в проектах советских рабочих поселков композиционное влияние отдельно стоящего производственного объекта на структуру поселения не было достаточно ярко проявлено в планировке и расположении домов или даже вовсе отсутствовало, они подвергались разрушительной критике. Так, экспертиза проекта поселка при Кожуховской электростанции, проведенная отделением поселкового строительства Архистроя, указывала в качестве одного из важнейших отрицательных замечаний: «…по отношению к зданию электрической станции расположение домов является случайным, не связанным с этим зданием» [319]. Другой пример – проект поселка Каширской электростанции, который также был отклонен после рассмотрения его в январе 1922 г. комиссией Архистроя и Бюро планировки и градостроения ВСНХ РСФСР, потому что, как и проект поселка при Кожуховской электростанции, не имел центра, планировочно выделенного и зафиксированного промышленным объектом: «план поселка не имеет архитектурного центра, каким могло бы явиться… здание электростанции…» [320]