Андрей Воронов-Оренбургский - Сталинград. Том пятый. Ударил фонтан огня

…тем сильнее, пыльче он уловил нежный запах её русых волос, розовых ладоней пропитанных талым снегом, волглым сукном и чем-то ещё волнующим, домашним, никак не связанным с прогорклым и вязким духом войны.

Глядя в дрожащую плазму любимых глаз, тихо спросил:

– Чего ты? Зачэм опять слёзы?

– Убьют вот тебя! – она крепче прильнула к нему.

– Э-э, нэ надо так убиватца родная…Замолчи, жэнщина. Не сознательная ты у меня. Разве нэ знаеш-ш, слёзы есть проявление буржуазной мягкотелости? Мы на войне душа моя, а не в доме отдыха, да?

– Что буду делать…если тебя убьют? Одним тобой и дышу, Миша. Боюсь.

– Зачем убьют? Кто? – он насмешливо усмехнулся. Помнишь, суворовское: « Смэлого пуля боитца, храброго штык нэ берёт»? У нас в горах говорят: «Герой умирает однажды, трус-тысячу раз».

– А вдруг, Миша!… сколько вокруг смертей…

– Совэтская власть поможет. Жить будэшь! Светлое будущее строить будэш. Что б всем хорошо было.

При этих словах она вдруг вздрогнула, словно взялась за горячее. Словно услышала за спиной чей-то злобный голос: «Срамота! Нашли где целоваться! Ах вы…аморальньники…Куковала кукушка, соловью о лете!…А ну, брысь отседа, пакостники! Приспичило вам!»

…Вера вывернулась из-под его руки, испуганно вскрикнула, округлив глаза:

– Ой, мамочка…Товарищ комбат!

– Что ещё?

– Дура я дура! Забыла зачем бежала! Быстрей, – она дёрнула его за рукав. – Товарищ комдив на связи! Велел вас отыскать, срочно!

* * *

Бронированный внедорожник фон Дитца содрогнулся, заскрежетав тормозами. Лобовое стекло было почти полностью захлёстано слоем жидкой грязи. Каждый раз, вздыхая, Отто ощущал во рту вкус перегорелой окалины, которая хрустела на зубах. Он вдруг почувствовал присутствие Смерти – каждый раз, когда он вдыхал в лёгкие новую порцию гари, это чувство усиливалось. Он сжал рукоять бронированной двери и едва удержал себя, чтобы не распахнуть её.

– Приехали, штандартефюрер. – Водитель хлопнул ладонями по рулю, но барон будто не слышал.

«Ну-ну, – сказал себе он. – Не спеши встретиться ни с Богом, ни с Дьволом. Смерть…единственное с чем стоит считаться. Впрочем, – он холодно усмехнулся, – это тоже отвлечённое суждение. Ерунда, хотя…Умирать никто не хочет. Медленнее всегда лучше, чем быстрее. Тебе надо ещё отомстить за гибель твоего лучшего друга – Германа Шнитке…но главное, свести счёты с этим красным псом».

«Scheibe!…sich einen ballern…» – Он заставил себя отпустить ручку и, не обращая на немой вопрос глаз водителя, откинулся на пухлую кожаную спинку сиденья.

«Не делаю ли я ошибки? – перед его ледяными глазами вновь проявился образ майора Танкаева, запоминающиеся внешние данные и отличная физическая форма. Пропорциональное телосложение, борцовский торс, длинные мускулистые руки…Вспомнились выразительные тёмные с фиолетовым отсветом глаза, крупные черты мужественного орлиного лица с характерно вырезанными высокими скулами, повадки настоящего дикого зверя, – молчаливого, сильного, дерзкого, а потому загадочного и опасного. Важное в его даровании, – отметил барон, – умение держать паузу в разговоре и самому держаться с огромным достоинством.

«Серьёзный ли он для тебя противник? – Отто вдруг услышал свой внутренний голос. – Вопрос надо ставить иначе: серьёзный ли он актёр, и для какой роли? Для роли моего палача…Хм, он самый что ни на есть серьёзный и опасный противник», – ответил он сам себе. Его мысли прервал вызов рации.

– «Адлер» вызывает «Конрада». Приём!

Водитель сразу протянул рацию барону.

– Wer ist das? Кто это? – властным жаром дышала трубка.

– Das bist du Otto? Weshalb bist du so spat gekommen? 1 1 Это ты, Отто? Какого дьявола так поздно? (нем.)

– «Конрад» слушает. Приём.

– Ты вновь втравил меня в свою игру, «Конрад»? – Отто с порога узнал голос Старины Хубе, он не обещал ничего доброго. – Раньше ты считал меня дураком. Так вот напоминаю: Я следу за каждым твоим шагом…И жду решительных действий. До общевойсковой операции осталось не более получаса. Приём.

– Яволь, экселенс. Мой «зверинец» в полном порядке. Приём.

– Вы должны быть готовы к боевым потерям.

– Я готов, «Адлер».

– В случае удачи, вас ждёт награда, «Конрад». А когда есть почёт и деньги…время и опасность не играет роли, мой мальчик. Приём.

– «Адлер», сколько раз я могу пользоваться этим счётом?

– Пока не кончится предел моего терпения. Приём.

– Как я узнаю об этом, экселенс? – фон Дитц задержал взгляд на сочном огоньке индикатора.