Сергей Мосолов - История казачества. Памятка казаку

Попутно заметим, что кэзиктеном или кешиктеном (от тюркского кэзик – «очередь», «смена», «нести службу в очередь, посменно») называлась личная гвардия великих ханов Монгольского государства, учреждённая Чингис-ханом. Основанная как стража ханской ставки, гвардия со временем стала главной опорой ханской власти. При хане Хубилае гвардия кэзиктенов была значительно расширена. Были созданы целые корпуса императорской гвардии из монголов, китайцев, тангутов, карлуков, кыпчаков, канглы, русских. 21 21 Кычанов Е. И. Кешиктены Чингис-хана (о месте гвардии в государствах кочевников) // Mongolica: К 750-летию «Сокровенного сказания». – М.: Наука, 1993. С. 148—156.

Большинство отечественных историков склоняются к тому, что слово «казак» пришло к нам из давно забытых древнеиранских языков, на которых говорили скифы и сарматы. От них нам достались и названия многих гор, морей, рек – Дон, Дунай, Днестр, Днепр («дон» или «дан» в древнеиранских языках означало «река»). А корень «ас» или «аз» означал «вольные», «свободные». Сарматы сами себя называли «асами» – отсюда и название Азовского моря. Легко переводятся и слова «казаки», «черкасы»: казак означает «вольный человек», а «чер» – «голова», в буквальном переводе черкасы – это «главные свободные», «главные асы» или «вольные головы».

В «Военной энциклопедии», издававшейся Иваном Дмитриевичем Сытиным в 1911—1915 годах говорится: «Само слово „казак“ или „козак“ производят либо от косогов (одного из кавказских народов), либо Касахии (Закавказской области), либо от турецко-татарского „каз“ (гусь), либо от слова „козары“ и, наконец, по некоторым изысканиям, слово „козак“ – монгольского происхождения и означает: „ко“ – броня, латы, защита и „зах“ – межа, граница, рубеж, то есть, в общем – защитник границы. По-хивински и бухарски слово это означает „киргиз“, да и сами киргизы себя не называют иначе, как казаки; в Туркестанском крае казаки – это прозвище кочевых племён. У татар казаками назывались бессемейные и бездомовые одинокие воины, служившие авангардом при походах и передвижениях татарских орд; они несли преимущественно разведочную и сторожевую службу. Татарские казаки служили затем при баскаках, собиравших на Руси дань, а от них постепенно переходили на службу и к русским князьям, которые даже селили их по окраинам для сторожевой службы; так, например, заселены были в Муромской земле по притокам реки Оки мещерские или городецкие казаки. Со временем казаками стали называться и русские служилые люди, селившиеся на окраинах государства для сторожевой (станичной) и пограничной (полевой) службы. Со времён Дмитрия Донского на границах появляются казачьи „сторожи“ – наблюдательные посты (разъезды) по рекам Хопру, Дону, Быстрой и Тихой Сосне и другим. Постепенно из таких „сторожей“ образовалась по восточной границе Московского государства целая линия укреплённых городов, населённых „городовыми казаками“, составившими особый класс служилых людей, несших пограничную службу. Верстались в казаки люди всех сословий и, получая в своё пользование земли, освобождались от податей; иногда они получали особое жалованье, но были обязаны иметь за свой счёт коня и вооружение» 22 22 Военная энциклопедия / Под ред. Ген. штаба полк. В. Ф. Новицкого, воен. инж. подполк. А. В. фон Шварца и других. – СПб: Т-во И. Д. Сытина, 1911—1915. Т.11. С.273. .

Существуют два основных взгляда на происхождение Казачества, две теории, взаимно друг друга исключающие, – миграционная и автохтонная.

Первая, «официальная» теория (Броневский, Соловьёв, Иловайский, Ключевский, Платонов), утвердившаяся примерно в 30-х годах XIX века, без всякого доказательства устанавливает, что казаки – это русские люди, бежавшие по разным социально-экономическим и политическим причинам из Московского царства и образовавшие на Дону военную общину – Казачье Войско. Причём время такого бегства великорусских крестьян и образование ими Войска историки относят к середине XVI века. До этого времени, по их мнению, все современные казачьи территории пустовали…

Сие, полагаем, есть заблуждение великое. Для этих доморощенных теоретиков не существуют такие, казалось бы, естественные вопросы:

1) как мог великорусский крестьянин, никогда свободы и воли не знавший, обладавший весьма сомнительными военными качествами, прибежав на Дон, сразу превратиться в бесстрашного воина, лихого наездника, способного легко и свободно состязаться с прирождёнными бойцами – степными кочевниками, которые в то время, беспрерывно чередуясь, властвовали на Востоке Европы;