Андрей Яценко - Из варяг в греки

Владимир Анатольевич с набитым ртом и без тени иронии ответил:

– Я буду заниматься с ними после уроков и научу пользоваться нужными программами.

– Как оладушки, вкусные? – полюбопытствовал Андрей Васильевич.

Информатик на мгновение задумался.

– Да, вкусные, – подтвердил он.

– А ещё какая-нибудь польза от твоего Лотуса есть? – со вздохом спросил историк.

– В нем учителя могут создавать библиотеки для учеников. Размещать материалы по темам уроков.

– А не копировать самому для учеников или не посылать их в настоящую библиотеку? По сети получили материалы и дома распечатали? – задал уточняющие вопросы Андрей Васильевич.

Коллега взял ещё одну оладушку, обмакнул в сметане и отправил в рот.

– Да. А, кроме того, из интрАнета можно выходить в интернет. Искать там и копировать нужные материалы, например, в библиотеке Конгресса США. Только есть одна сложность – программа даже в архиве большая. Её нужно резать и копировать на десять дискет. Вот если бы у меня был пишущий сидиром, – Владимир Анатольевич мечтательно посмотрел на коллегу.

– И сколько он стоит?

– Много, – со вздохом ответил информатик и взял ещё оладушку. – Я вот что думаю. Школа каждый месяц собирает взнос с родителей. Можно добавить в перечень услуг графу «на информатизацию школы».

– Бизнесмен, ты, Вовка! Директриса будет очень рада твоему предложению! – саркастически заметил Андрей Васильевич.

– У школы в этом учебном году аттестация. Может быть и получится, – не отказывался от своей идеи коллега и взял следующую оладушку.

Историк перевел разговор с темы, казавшейся чистой фантастикой, к более близкой и реальной.

– Дипломом похвастаешься?

И, увидев тройку в протянутом документе, удивился:

– А за что тебе на первом курсе трояк влепили? У тебя же по всем остальным предметам хорошие оценки.

– У меня был доцент, который считал, что на пять предмет знает только Господь Бог. Он, преподаватель, знает его на четыре. Поэтому студенты могут знать предмет только на три. И никто из студентов никогда не получал на экзамене выше тройки. Мы градировали тройки по критерию, с какого раза она ставилась. Если студент получал тройку с первого раза – она рассматривалась как пятерка. Если студент получал тройку на первой пересдаче – она ценилась уже как четверка. А если студент получал тройку на второй пересдаче – она считалась как тройка. Так вот у меня «пятерка».

Владимир Анатольевич с гордостью посмотрел на гостя, взял оладушку и отправил ее в рот.

– Мне повезло в отличие от тебя, – заметил историк, – никогда такие чудаки на факультете не попадались.

– Андрей, а давай я тебе первому поставлю программу? И ты будешь потихоньку загружать материалы.

Информатик вернулся к теме, которая, действительно, захватила все его мысли.

«Так, видимо, он с этого конька сегодня уже не слезет, – подумал с грустью Андрей Васильевич, – Ладно, не буду ждать, пока он умнет все оладушки с чаем. Пойду-ка я домой». А вслух он произнес:

– Хорошо. Я тогда пойду. Не буду тебе мешать. А когда разберешься, приходи в гости!

Андрей Васильевич положил полотенце в пакет и попрощался с коллегой.

Последний вечер

Вечером в последний день августа Настя возвращалась от подружки раньше обычного. Сегодня из командировки приезжает папа. А он всегда по возвращении радовал любимых женщин – маму и дочку – приятными подарками.

Правду сказать, не всё было так радужно у нее. Всю последнюю неделю она с грустью провожала каждый летний день. Они, как песчинки в стеклянных часах, падая, приближали наступление ещё одного года каторги в школе.

На остановке «Рынок» Настя вышла из автобуса. Всю поездку она гадала, какой же подарок привез папа. До дома оставался совсем пустяк – вдоль двух деревянных домов до перекрестка и за ним её девятиэтажка. Настя шла в приподнятом настроении.

На улице было ещё светло. Нельзя сказать, чтобы тепло, но и не прохладно. Немноголюдно. Как вдруг у нее всё похолодело внутри от нехорошего предчувствия. Посмотрев вдаль, она увидела мужчину. Он приближался к перекрестку с другой стороны. Из-под светлой жилетки у него выглядывала оранжевая футболка. Светлые брюки дополнялись коричневыми сандалиями. Настя присмотрелась повнимательней. Короткий седой ёжик и поблескивающие очки. Точно, шёл историк. Её охватил ужас от предстоящей встречи.

Она училась у него целых четыре года. Видимо в прошлой жизни Настя в чём-то провинилась, и ей назначили искупление грехов у Андрея Васильевича. Каждый год учебы у него можно смело считать за два, как на фронте, более того – как на передовой. Формально Насте выпало пять лет, но по сути-то – десять! Даже юристы подтверждают, что десять лет – это срок.