Андрей Исэров - США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Соединенные Штаты стали первым иностранным государством, которое установило дипломатические отношения с революционными правительствами Испанской Америки (если не считать находившийся в Рио-де-Жанейро португальский двор, признавший в 1821 г. независимость Чили). В 1822 г. этот шаг не выглядел политическим безрассудством, пользовался всеобщей поддержкой общественного мнения страны и предоставлял определенные козыри при налаживании торговых связей с Латинской Америкой. В Европе действия США вызвали не протест, а понимание, их поддержали ведущие газеты – французская “Journal des Debats” и английская “London Courier” [692]. Оставалось только грамотно использовать возникшее преимущество.

Первыми посланниками Соединенных Штатов в бывших испанских колониях стали люди, давно отстаивавшие необходимость признания Латинской Америки. Участник южноамериканской комиссии 1817–1818 гг. делавэрец Сизер Родни получил назначение в Ла-Плату, кентуккиец Ричард Клауф Андерсон – в Великую Колумбию. В далекое Чили неожиданно был направлен строгий провинциал из Вермонта Хеман Аллен [693]. В своих обширных инструкциях Адамс отказывается от того скептического тона, которым была проникнута его беседа с Клеем в феврале 1821 г., видимо, понимая, что их текст может быть опубликован. Как пишет Бимис, «слова Джона Куинси Адамса вполне могли бы быть словами самого Генри Клея» [694]. Действительно, государственный секретарь называет независимость Латинской Америки одним из значительнейших мировых событий, надеется на процветание межамериканских отношений, основанных «на новых принципах политики и морали, вызывающих отвращение монархов и господ Старого Света, но распространяющихся на всю поверхность земли и вечных, как смена времен года». Адамс верил, что основой государственного строя новых республик станут « гражданская, политическая, торговая и религиозная свободы». Впрочем, такой гимн «Американской системе» не означал отказа от привычного нейтралитета: Соединенные Штаты были готовы поддержать идею дипломатического конгресса Западного полушария, но выступали против разного рода конфедераций.

Главными задачами дипломатов были развитие торговых связей с молодыми республиками и противостояние «монархическому» европейскому влиянию в Новом Свете. Предполагалось заключение договоров о дружбе и торговле и мореплавании, желательно на основе принципа взаимности (reciprocity) или же наибольшего благоприятствования. Адамс подчеркивал необходимость продвигать в отношениях с признанными государствами североамериканское правило свободы морей, защищавшее нейтральное судоходство [695].

Именно содействие экономическим интересам североамериканских купцов должно было стать основной задачей дипломатов. Подготовленное чтением Гумбольдта и Торреса, общественное мнение ожидало настоящего прорыва в межамериканских коммерческих связях. Например, нью-йоркский сторонник Клея, автор школьных учебников и приключенческих морских историй Уильям Карделл (1780–1828) полагал, что три года непризнания (1819–1822) обошлись североамериканской торговле в 20 миллионов долларов [696].

С признанием независимости стран Латинской Америки объем работы в государственном департаменте да и сам его бюджет резко возросли. Так, из четырнадцати государств, с которыми в 1825 г. Соединенные Штаты поддерживали дипломатические отношения, семь относились к американскому континенту. В Великой Колумбии, Чили и Мексике представители США имели дипломатический ранг посланника, а не поверенного в делах – тем самым отношения с этими государствами были приравнены к отношениям с европейскими державами – Англией, Францией, Россией, Испанией. Количество консулов США в государствах Латинской Америки также было весьма велико: к примеру, в Мексике их было шесть. На Латинскую Америку приходилось вплоть до половины всей той огромной официальной переписки, которую вел преемник Адамса Клей на посту государственного секретаря.

Сложнее судить о важности этих интенсивных дипломатических контактов с Латинской Америкой. Главным направлением внешней политики США, безусловно, оставалось английское – продолжались трудные и в целом малоуспешные переговоры по статусу Орегона, по определению границы США с Канадой, по торговле с Британской Вест-Индией.

Господствуя в мировой экономике, Великобритания – «владычица морей» и главная соперница США на американском континенте – быстро заняла главные позиции во внешней торговле молодых государств [697]. Кроме того, именно с ней латиноамериканцы связывали надежды на политическую поддержку новых режимов. Широко известно, насколько привлекательной казалась Симону Боливару английская политическая система. Наконец, географическая удаленность Англии позволяла надеяться на отсутствие у нее экспансионистских устремлений в Новом Свете. Рост британского влияния в Латинской Америке отмечали все североамериканские дипломаты [698].