Рафаэль Сэмсъ - Крейсерство Сэмтера и Алабамы

Вскорѣ по приходѣ Атласа , прибылъ пароходъ изъ Салданга и привезъ плѣнныхъ съ Алабамы. Въ числѣ послѣднихъ находился одинъ алабамскiй матросъ, который говоритъ, что списался съ Алабамы по своей охотѣ. Всѣ они пошли къ консулу Соединенныхъ Штатовъ. По дорогѣ ихъ осыпали вопросами, но ничего новаго сообщить они не могли, кромѣ того что Алабама придетъ сама сюда около 4-хъ часовъ вечера. Это извѣстiе еще болѣе оживило городъ. Около часу, съ сигнальнаго поста, на холмѣ, было дано знать, что на NW видѣнъ пароходъ. Алабама это или Hiduspes изъ Индiи или Lady Jocelin изъ Англiи? Духъ послѣднихъ здѣсь тоже ждутъ съ каждымъ часомъ, а потому публика въ недоумѣнiи. Въ часъ ровно, или спустя нѣсколько секундъ, съ сигнальнаго поста дали знать что идетъ « Конфедеративный пароходъ Алабама отъ NW и федеративный баркъ отъ SO. » Вотъ прекрасно, мелькнуло у меня въ головѣ, значитъ у входа въ Столовую бухту должно произойти взятiе барка. Масса народа тотчасъ хлынула на львиный холмъ и на Клюфскую дорогу. Извощики брались на расхватъ, безъ всякаго торга; кто поспѣлъ — садился и приказывали гнать, что было мочи. Баркъ шелъ отъ SO , какъ показывалъ сигналъ, и былъ въ пяти миляхъ отъ входа, а Алабама шла отъ NW и, въ то же время, была миляхъ въ восьми отъ входа; слѣдовательно лучшимъ мѣстомъ съ котораго можно будетъ все видѣть, представлялась Клюфская дорога. Я взялъ извощика и неистово гналъ его туда. Первую милю мы проѣхали что-то очень быстро, но потомъ дорога вдругъ, становится крутою и идетъ такъ до самаго конца, т. е. на протяженiи двухъ съ половиной миль. Наша лошадь отказывалась далѣе идти, а потому мы встали и побѣжали пѣшкомъ. Когда мы дошли до вершины горы, то увидѣли на горизонтѣ пароходъ, миляхъ въ восемнадцати, двадцати отъ берега. Это не могла быть Алабама; развѣ въ томъ случаѣ, если она отошла назадъ. Кромѣ того никакого барка вблизи парохода не было. Взобравшись на самую возвышенность, мы оттуда снова, сломя голову, побѣжали внизъ, и когда спустились къ Брайтону, то Алабама была уже не болѣе какъ въ пятидесяти ярдахъ отъ злосчастнаго Янки. Послѣднiй шелъ на NW и былъ миляхъ въ пяти отъ бухты, когда къ нему подошла Алабама. Очевидно Янки не ожидалъ такой встрѣчи. Алабама сдѣлала холостой выстрѣлъ и заставила купца привести къ вѣтру. Погода была совершенно ясная и море спокойно, какъ зеркало. Баркъ медленно удалялся отъ парохода, подъ самыми малыми парусами, а Алабама въ то же время, не только не старалась настигнуть его, но, напротивъ, выпускала пары. Со стороны казалось, что она нарочно даетъ своей добычѣ ускользнуть отъ ея лапъ. Никто изъ насъ не могъ понять къ чему она продѣлывала всѣ эти маневры, и мы стали уже сомнѣваться — Алабама ли это? «Не можетъ быть никакого сомнѣнiя», говорили въ толпѣ, «на гафелѣ парохода развѣвается Конфедеративный флагъ; а баркъ принадлежитъ Соединеннымъ Штатамъ, потому что у него на гротъ брамъ стеньгѣ поднятъ полосатый флагъ со звѣздами». Что же означаетъ эта неподвижность крейсера, который стоитъ недвижно, какъ на картинѣ, изображающей океанъ? «Вскорѣ, однако, открылась всѣмъ непонятная медленность Алабамы. Какъ кошка стерегущая мышку, заранѣе намѣченную ею своею добычею, Алабама играла съ баркомъ и позволила ему отойти отъ себя на нѣсколько ярдовъ, затѣмъ подняла паръ и ринулась на нее. Она обошла янки сначала съ кормы потомъ съ носу. Ея маневры были такъ прелестны, что, право, стоило сдѣлать даже сто миль, чтобы полюбоваться ими. Она вертѣлась кругомъ барка какъ волчекъ, описывая при каждомъ поворотѣ совершенно правильный кругъ и оставляя растоянiе между собою и баркомъ не болѣе двадцати ярдовъ. Съ вершины холма казалось, что между судами не оставалось ни малѣйшаго пространства. Когда этотъ маневръ былъ сдѣланъ, Алабама послала шлюпку съ призовымъ экипажемъ, чтобы отъ имени Конфедеративныхъ Штатовъ объявить баркъ своимъ призомъ. Послѣ этого баркъ направился въ море, а Алабама взяла курсъ въ бухту. Мы спустились на Клюфскую дорогу, чтобы поѣхать посмотрѣть на крейсеръ и на капитана его. Съ этой дороги мы увидѣли, что всѣ высоты, окружающiя Столовую бухту, были буквально усѣяны народомъ; дорога на Поинтъ Вертъ была вся занята экипажами. Всѣ окна виллъ, построенныхъ на склонѣ холма были открыты и заняты зрительницами, которыя махали платками изъ оконъ, желая хоть этимъ принять участiе въ общемъ энтузiазмѣ. Каменная ломка, Малайское кладбище, Галлоусскiй холмъ и всѣ берега бухты были сплошь покрыты массою народа. Намъ представился цѣлый океанъ человѣческихъ головъ, насколько могъ видѣть нашъ глазъ. Вдоль улицъ Страндъ и Аддерлей крыши всѣхъ домовъ, выходящихъ на бухту, превратились въ террасы, на которыхъ расположились тѣ, которые не могли достать шлюпокъ, чтобы поѣхать въ бухту. Пристани: центральная, сѣверная и южная, а также угольный складъ были биткомъ набиты народомъ! По центральной пристани буквально невозможно было протолкаться, чтобы попасть на шлюпку. Не смотря однако на это, мы протискались, нашли лодку, и, среди двоекъ, гичекъ, рыбацкихъ шлюпокъ и угольныхъ ботовъ, направились къ крейсеру. Всѣ эти пловучiя средства вмѣщали въ себѣ столько народу, сколько только могло въ нихъ помѣститься. Почти весь городъ собрался въ бухту: гребные клубы въ своихъ формахъ перевозили своихъ друзей, обращая при этомъ общее вниманiе на свою греблю. Они гребутъ такъ скоро, что простому лодочнику никакъ не поспѣть за ними, а между тѣмъ видно, что это дается имъ безъ особеннаго напряженiя. По дорогѣ къ крейсеру мы прошли мимо капитана Уильсона, ѣхавшаго тоже на портовой шлюпкѣ; онъ сказалъ намъ что призъ называется « Sea Bride » и что капитанъ Семсъ самъ охотно разсказываетъ посѣтителямъ о взятiи приза. Послѣ этого мы прошли мимо федеративнаго барка Urania , стоявшаго въ бухтѣ на якорѣ. Этотъ смѣльчакъ, чтобы подразнить крейсера, поднялъ свой нацiональный флагъ и полное свое имя на форъ-брамъ-стеньгѣ. Когда мы прибыли на Алабаму, то застали тамъ уже двѣнадцать шлюпокъ, полныхъ посѣтителями. Минутъ черезъ пять она была окружена всѣми шлюпками, какiя только находились въ Столовой бухтѣ. Съ каждой вновь прибывающей шлюпки раздавалось троекратное ура въ честь капитана Семса и его экипажа. Можетъ быть демонстрацiи такого рода со стороны нейтральнаго народа покажутся вамъ странными, но мы не беремъ на себя истолковывать энтузiазмъ публики, а записываемъ только то что было. Кромѣ ура мы слышали аплодисменты, и при томъ бѣшеные! Слѣдетъ ли все это принимать за сочувствiе той или другой враждебной сторонѣ? Не думаемъ, и полагаемъ что это просто выраженiе должнаго сочувствiя храбрости, мужеству и смѣлости Алабамы, его капитану и командѣ, которые теперь служатъ предметомъ общаго вниманiя всего мiра.