Вадим Барташ - На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть первая

Три с лишним месяца Бухгольц и его люди удерживали за собой Ямышевскую крепость, но когда у них стал заканчиваться провиант и две трети казаков и драгун умерли от ран и болезней, Бухгольц пошёл на переговоры с противником, и джунгары выпустили осаждённых из ловушки, разрешив им взять с собой оружие. И вот уже на обратном пути, там, где Омь впадала в Иртыш, сподвижник Петра заложил новый город и назвал его Омском.

Датой основания будущей столицы огромного края стал май 1716 года.

***

Омск постепенно возвышался над остальными городами Сибири, и мало кто мог предвидеть его будущее. Ведь поначалу столицей региона с самого начала его освоения русскими являлся Тобольск, да и Томск весь XVIII век был явно более развитым, и только с середины XIX века Омск превратился вначале в центр Западно-Сибирского, а потом и Степного генерал-губернаторства. Это подтолкнуло его развитие и превратило город в важнейший экономический и политический населённый пункт. Тут следует сказать, что вне пределов европейской части Российской империи городами с населением свыше ста тысяч жителей являлись тогда только Омск, Томск, Ташкент и Владивосток.

Ещё быстрее он стал расти, когда к югу переместился знаменитый Сибирский тракт, прошедший как раз через него, и по которому до самого Тихого океана прогонялись в кандалах тысячи несчастных каторжников, и затем, когда в самом конце XIX века началась грандиозная стройка так называемой Транссибирской магистрали. После этого Омск начал расти как на дрожжах.

В нём появилось много помпезных зданий, культурных и образовательных учреждений, и он даже начал приобретать некоторый лоск. Хотя ещё за пару десятилетий до этого Достоевский, некоторое время находившийся в ссылке в этом городе, так его опиcал: «Омск гадкий городишка. Деревьев почти нет. Летом зной и ветер с песком, зимой бураны. Городишка грязный, военный и развратный в высшей степени. Я говорю про тёмный народ. Если б не нашёл здесь людей, я бы погиб». Но уже к концу XIX века Омск было не узнать. Он вырос в три с половиной раза, как по площади, так и по населению, в нём появилось достаточно красивых каменных зданий, к примеру, таких, как Успенский кафедральный собор, здания драмтеатра, железнодорожного управления и вокзала, дворец генерал-губернатора, здание Сибирского банка и многие другие. Центральные улицы его замостили, появилось наружное освещение, было посажено несколько десятков тысяч деревьев. Так что если бы классик мировой литературы вновь посетил Омск, то, я уверен, ему пришлось бы переписывать свои наблюдения, и этот город удостоился бы более лестной оценки с его стороны.

***

Уже с вечера пассажиры «Евпатия Коловрата» предупреждались стюардами, что не позднее десяти утра следующего дня пароход подойдёт к столице Степного края и что лучше к этому приготовитьcя заранее. И Чудинов-старший, и Алексей Суриков вместе со своими помощниками проверяли сохранность багажа и собирали вещи. Потом Пётр Ефимович сходил к капитану – он хотел отблагодарить его деньгами за то, что тот задержался в Павлодаре, но капитан не захотел их брать, и тогда Чудинов-старший передал ему пару бутылочек медовухи.

Ужинали в столовой, на свежем воздухе, когда солнце садилось за горизонт.

Пётр Ефимович спросил Соколовского:

– Николай Георгиевич, я рад, что и дальше мы будем вместе. Но зачем вам отрываться от нашей компании в Омске? Мы с Алексеем остановимся у его давнего знакомого, он милейший человек! А как его супруга готовит рыбу?! О-о, я вам скажу, что это нечто! Это выше всяческих похвал будет! Я уже сейчас предвкушаю это блюдо, и у меня прямо слюньки текут! Поедемте к Исааку, вы точно не пожалеете! Дом у него просторный, у каждого будет своя комната.

– Я бы и рад, Пётр Ефимович, но меня, скорее всего, не отпустят…

– То есть? – не понял Чудинов-старший.

– Меня, наверное, будет ждать мой товарищ, и мне будет неудобно ему отказать.

Что это за старый товарищ, и Суриков, и Пётр Ефимович увидели на следующее утро. Пассажиры столпились по правому борту парохода, и кто-то из пассажиров прокричал:

– О-о-омск! Наконец-то подплываем, господа!

Впереди, по правому борту «Евпатия Коловрата», на высоком берегу показался большой город, столица Сибири. Пароход направлялся в Затон, где находились пристань и речной вокзал.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.