Салават Асфатуллин - Башкиры в войнах России первой четверти XIX века

Освобождение Москвы обрадовало башкирских воинов так же, как и ее жителей. Вот что писал об этом генерал Богданович: «Вся Москва как бы ожила после продолжительного омертвления. Не только церковь и паперть и двор монастыря наполнились народом. Никогда, может быть, жители Москвы не молились с таким усердием, как в торжественную минуту, когда по окончании литургии совершалось благодарственное молебствие богу сих и когда пали на колени все, не только русские, но… и даже башкиры" [342]. Но Рахимов Р. Н. начинает разрушать общепринятую и утвердившуюся историю в журнале «Ватандаш»: «В региональной литературе часто ошибочно указывается, что башкиры 1-го полка первыми ворвались в Москву, и даже спасли Кремль от взрыва, потушив фитили от французских зарядов. Однако документы показывают, что полк в это время находился на Старой Калужской дороге в отряде Кудашева и в Москву попасть не мог». А ведь совсем недавно в сборнике Бородинского музея-заповедника за 2008 год писал прямо противоположное: «7 октября в Москву вступили воинские части и казаки, среди которых было несколько сотен воинов 1-го Башкирского и 1-го Мещерякского полков». Теперь он сочиняет противоположное, прикрываясь словом «документы», но при этом не ссылается ни на один. Между тем, несколько настоящих исторических документов дают возможность утверждать, что башкиры в числе первых вошли в Москву. Во-первых, Кутузов в представлении императору писал, что полковник Кудашев Н. Д. первым сообщил об освобождении столицы. А ему сообщили об этом его казаки-разведчики. Не зря Кудашев, находясь на юго-восточных окрестностях Москвы, отправил 11 октября партию казаков, включая и башкирских, на север для связи с генералом Винценгероде [343]. Документ об этом хранится в РГВИА, ф. 846 и также опубликован в двух моих книгах. Сохранилось и донесение Кудашева Н. Д. в ставку главного командования из Чирикова, близ Пахры (в 40 км от Москвы – авт.) от 11 октября: «Неприятеля на дороге (Калужской) нет, все его силы потянулись на Боровскую дорогу; послал я открывать большими партиями неприятеля на Боровскую дорогу и сам на рассвете иду туда, другая же партия идёт на Москву» [344]. Среди посланной на Москву партии была и часть 1-го Башкирского полка. Чириково и Красная Пахра находятся уже всего в 40 километрах от столицы. То есть казаки и башкиры Кудашева могли доскакать до столицы, схлестнуться в боестолкновении с арьергардом француз, потушить пожар в Кремле и к концу тех же суток вернуться обратно в Красную Пахру или Чириково. Это донесение опубликовано в сборнике «Отечественная война 1812 года» 1912 года, книге д.и.н. Усманова А. Н. «Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года» 1964 года и также есть в моих книгах.

Во-вторых, к этому времени с северной стороны Москвы у Витгенштейна и Винценгероде в подчинении уже служили Башкирские казачьи полки. Сохранился рапорт бригадного начальника башкирских полков подполковника Тихановского Кутузову от 23 сентябряо следовании трёх башкирских полков в корпус Витгенштейна: «г. Вязники. Следующие из Оренбурга пятисотенные конные 3-й, 4-й и 5-й полки по велению вашей светлости, объявленному от нижегородского гражданского губернатора Руновского, и доставленному маршруту, в корпус господина генерал-лейтенанта Витгенштейна проследовали через Нижней-Новгород: 5-й – 9-го, 4-й – 17-го, 3-й – 18-го чисел сего месяца.О чём вашей светлости покорнейше донесть имею» [345]. То есть, к 10 октября эти башкирские полки уже находились на северных окрестностях Москвы – проходили маршем, партизанили или несли сторожевую службу. Оригинал этого донесения хранится в РГВИА, опубликован ещё в сборнике «Отечественная война 1812 года. Материалы ВУА» 1911 года и имеется в моих документально-исторических книгах 2000 и 2007 гг. [346]. Рахимов же, утверждает: «3, 16 и 17 октября башкирские полки прошли Вышний Волочок. В газете «Северная Почта» от 18 октября было опубликовано описание этих полков: «Каждый из 500 человек, с полным вооружениеми множеством заводных лошадей. Они следуют из Уфы и соблюдаемый ими совершеннейший порядок военной дисциплины обратил на себя внимание здешних жителей, которые вслед за сими воинами воссылали усердные молитвы ко всевышнему о даровании им победы над врагами нашими» [347]. Весьма патриотичное и полезное свидетельство очевидцев, конечно. Но буквально через страницу к.и.н. Рахимов заявляет: «3-й Башкирский полк не принимал участия в боевых действиях. С 20-х чисел ноября он находился в Витебске и нес комендантскую службу в городе и полицейскую в губернии. В части соблюдалась строгая военная дисциплина… Впоследствии, в 1813 г. штаб-квартира полка была переведена в Гродно, откуда рассылались партии для несения кордонной службы по р. Неману (5 обер-офицеров, 4 пятидесятника, 150 башкир), содержания караулов, конвоирования пленных до Минска, сопровождения рекрутских партий в Белосток. 9 сентября 1814 г. 3-й Башкирский полк выступил из Гродно на родину. По возвращении домой, на 22 декабря, в полку состояли командир полка, помощник командира, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, 10 пятидесятников, мулла, писарь, квартирмейстер, 401 рядовой. Таким образом, за весь период 1812-1814 гг. полк потерял 99 человек рядовых, или 18,6 % своего состава» [348]. В свете таких весомых потерь, весьма спорным, мягко говоря, выглядит его утверждение, что полк «не принимал участия в боевых действиях». Столь большие потери говорят о том, что 3-й полк участвовал в каких-то боях. Нужно было продолжить поиски, а не делать скоропалительных отрицательных выводов, не основанных ни на чём.