Тэймур Галимов - Киевские митрополиты между Русью и Ордой (вторая половина XIII в.)

Каждый из периодов обладал своими особенностями. Разнилось число работ, их качество, смелость мысли, идейное (социально-политическое звучание) и научное содержание. На всех перечисленных этапах процесс отражения исторического прошлого в научной литературе обладал некоторыми неповторимыми чертами, выражавшимися в том числе в актуализации тех или иные аспектов деятельности русских и ордынских властей, древнерусской духовной иерархии и различных церковных институтов.

Дореволюционная историография. Дореволюционная историография не представляет собой единого целого. В ней можно условно выделить две основные группы работ. Во-первых, это крупные обзорные исследования по русской гражданской и церковной истории князя М.М. Щербатова, Н.И. Карамзина, митр. Платона (Левшина), архиеп. Филарета (Гумилевского), С.М. Соловьева, митр. Макария (Булгакова), В.О. Ключевский, Е.Е. Голубинского. Во-вторых, это специальные работы, посвященные изучению источников, а также истории Орды и возникших на ее основе тюркских государств Поволжья, Сибири и Крыма [7]. Обозначенный (дореволюционный) период не отличается большим плюрализмом исторических подходов к исследованию Орды и ее отношений с Русью. Однако уже к концу XIX — началу XX вв., благодаря введению в научный оборот большого числа источников и развитию методов исторического исследования, пришло понимание того, что история тюркского мира и его связей с соседями намного богаче, чем это было принято считать прежде [8]. Что же касается историографических судеб дореволюционных работ, то они также оказались различными.

Практически все обзорные работы первой группы выстраивались в соответствии с идеями самодержавной власти. В результате, авторы не утруждали себя разбором и изучением мелких, как они считали деталей. Для всех обзорных работ центральной точкой изучения XIII–XIV вв. выступала Москва. Все остальные города северо-восточной Руси, не говоря уже о южнорусских центрах, рассматривалось как периферия, сыгравшая большую или меньшую роль в развитии российского государства. В некотором смысле история входивших в состав российского государства территорий и земель не становилась предметом детального исследования этих ученых, и в итоге, как бы не существовала. Наиболее последовательно этот подход представлен в концепции С.М. Соловьева, на что неоднократно обращали свое внимание ученые [9]. Значительно ранее подобный взгляд присутствовал у Н.М. Карамзина [10]. Однако в работах В.О. Ключевского оценки ордынского периода не многим расходись с его предшественниками [11]. На их фоне существенно выделялось исследование М.С. Грушевского, предложившего свою оценку событий XIII–XIV вв. [12], но его труд продолжительное время оставался не замеченным в кругу московских и петербургских ученых и до сих пор рассматривается в контексте развития украинской историко-политической мысли.

Появление второй группы специальных работ обусловлено изменениями, произошедшими в российской исторической науке в результате великих реформ Александра II. Большинство этих трудов относится ко второй половине XIX — нач. XX вв. Поскольку новые исследования представлены трудами историков-специалистов и посвящены определенным темам, в т. ч. ордынскому времени, то их исторический взгляд оказывался глубже и предполагал скрупулезное рассмотрение множества деталей и проблем, которые ранее не привлекали внимание составителей обзорных описаний по истории России и ее церкви [13]. Возникшие в отмеченный период специализированные работы позволяли проникнуть во внутренние причины действий ордынских властей [14], и княжеского рода [15]. Пришло понимание необходимости изучения влияния татар на древнерусское общество [16]. Наиболее яркими примерами этого могут служить специальные работы И.Н. Березина посвященные конкретным вопросам по структуре и устройству Джучиева Улуса [17]. Не менее интересны в этом отношении статьи Н.И. Веселовского исследовавшего монголо-татарское влияние на культуру и государственность Руси [18]. Несмотря на то, что в профессиональном отношении труды затрагиваемой группы не уступали крупным обзорным работам, уже в силу своего узкотематического характера они оставались известными сравнительно небольшому кругу специалистов и, в результате, продолжительный период были мало востребованными.

Несмотря на немногочисленность работ и их специфичность дореволюционным историкам удалось разрешить ряд важных проблем. Во-первых, была сформулирована и представлена общая, хотя и не бесспорная концепция, отношения Золотой Орды с Русью и русской церковью. Во-вторых, благодаря вводу в научный оборот большого числа новых источников формировался критический взгляд на историю церкви, ориентировавшийся на новейшие методы и достижения гражданской науки. В-третьих, все чаще возникала потребность рассмотрения истории русской церкви в контексте гражданской истории. В-четвертых, в значительной мере были реконструированы отношения митрополичьей кафедры и монастырей с княжеской властью.