Тимур Хайдаров - Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.)

Исходя из данных современных исследований, большую роль в завершении процесса возникновения « Черной смерти » сыграло ускорение климатических изменений. Начавшаяся в 1280-е г. коррекция движения атмосферных фронтов (вследствие изменения теплого атлантического течения Гольфстрима), привела к тому, что около 1320-х г. увеличился общий сток пресных водоемов, окружавших Каспийское море, и последующее повышение уровня последнего [Берг Л.С., 1934: 20–21; Варущенко С.И., Варщенко А.Н.: 1984: 65]. Это привело к быстрому крупномасштабному подтоплению обширного пространства Северного Прикаспия и Приаралья с пастбищами, многочисленными поселениями и столицей Золотой Орды в XIII–XIV вв. [Артюхин Ю.В., 2009: 318]. Причиной тому, по мнению отечественных исследователей, стала сейсмическая активность в районе южного берега Каспия, проявившаяся в опускании дна Астрабадского залива и рост грязе-вулканической деятельности на Северном Кавказе [Вознесенский А.В., 1927: 780]. Именно в этот период путешественники массово зафиксировали внешние проявления активизации вулканов (землетрясения, огненные явления, бурление воды, появление резкого запаха сероводорода и метана, возрастание мощности выхода через трещиноватые горные породы радиоактивного газа радона).

Еще одним видимым результатом активизации сейсмических процессов в каспийском регионе, по мнению отечественных исследователей, стало резкое изменение течения и стока р. Амударьи, приведшее к увеличению уровня Каспийского и Аральских морей на 1012 метров [Вайнбергс И.Г., Ульст В.Г., Розе В.К., 1972: 86]. Произошедшее нашло свое отражение в итальянском портолане Каспийского моря XIV–XVI вв. [Волков И.В., 2003: 110]. Последовавшая затем мгновенная аридизация окрестных степей и плоскогорий способствовала увеличению числа контактов человека с синантропическими видами грызунов, основными носителями чумных блох.

Положение осложнилось тем, что в период между 1328–1333 г. на всем пространстве Евразии прокатилась волна масштабных голодов. В русских княжествах большой « глад » был отмечен в 1332 г.: « Въ лето 6840 быстъ меженина въ земле Русской и дороговъ велика; аю же дороговъ нецги глаголотъ рослую рожь » [ПСРЛ 10: 206]. В данном летописном отрывке не конкретизируется место возникновения голода в русских княжествах. Если дополнительно к этому учесть установившиеся тесные контакты с Золотой Ордой, то можно предположить о возможном проявлении данного бедствия также и на территории средневекового татарского государства. Однако, это не значит, что окончание данного масштабного голода автоматически привело к началу « Черной смерти ». Скорее всего, имел место быть процесс учащения локальных вспышек с последующим наложением эпидемической волны легочной формы средневековой чумы, пришедшей из глубин Центральной Азии. Этим то и можно объяснить фиксацию летописцами в 1341 г. крупной эпидемии произошедшей в Северо-Западной Руси: « Въ лето 6849. Бысть же въ то розратье, грехъ ради нашихъ, бяше моръ золъ на людехъ во Пскове и въ Изборске: мряху бо старыя и молодыя люди, и чернци и черница, мужи и жены и малыя детки, не бе бо ихъ где погребати, все могилье воскопано бяше по всемъ церквамъ; а где место воскопають или жене, и ту съ нимъ положатъ малыхъ детокъ, семеро или осмеро головъ въ единъ гробь » [ПСРЛ 4, 1848: 188–189].

Данная вспышка была хорошо проанализирована А.Е. Бужиловой. Согласно ее точке зрения, это была очень крупная эпидемия, затронувшие все слои городского населения. Хотя упоминание о ней не встречается в других летописных сводах. Однако, указание на неожиданное снятие « немцами » осады в 1341 г. могло свидетельствовать о начале нового витка заболевания и последующем увеличении числа больных. Впрочем, отметил исследователь, отсутствие веских доказательств не позволяет подтвердить это предположение.

Если говорить собственно о начале « Черной смерти », то с большой точностью можно утверждать, что ее предшествием явилась эпидемия, разразившаяся в конце 1320 — начале 1330-х гг. в китайских и монгольских землях Великого хана. Как показали исследования генома чумы, наиболее вероятным регионом появления начала этой эпидемии чумы стало Цинхай-Тибетской плато. Это в свою очередь подтверждают арабские и китайские источники. Последние отметили смерть от неизвестной ранее болезни представителей династии Юань: Есун-Тэмура, Туга-Тэмура и его сыновей. Также жертвами последней стали 16 правителей окрестных земель, а также большое число воинов из войска Великого хана.