Тимур Хайдаров - Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.)

Более глубоко к осмыслению темы « Черной смерти в Золотой Орде » подошел Э.С. Кульпин-Губайдуллин. Согласно его точке зрения, основной причиной возникновения эпидемии средневековой чумы в Улусе Джучи в 1340-х г. являлось не общее падение санитарии в густонаселенных средневековых городах, а географическое расположение этих поселений в традиционных для эпидемий жарких районах [Кульпин-Губайдуллин Э.С., 2005: 55]. Причем сам исследователь, вслед за другим отечественным историком В. Л. Егоровым, считал, что одной из характерных черт ордынских городов являлось наличие центрального отопления, канализации и общественных бань [Егоров В.Л., 1985]. Наличие последних плюс учитывание при строительстве строений отхожих мест на расстоянии до 50 метров значительно снижало эпидемическую опасность [Кульпин-Губайдуллин Э.С., 2004: 144].

Главной причиной появления « Черной смерти » в Улусе Джучи, по мнению исследователя, стал резкий рост численности прожорливой полуденной песчанки, превратившейся на тот момент в основного вредителя ордынского сельского хозяйства. Согнанный с традиционных мест обитания степных районов этот вид грызунов, во время наступившей в середине 1340-х г. сильнейшей засухи, после отбора пищи у копытных животных, стал через распространение чумы опосредованно влиять на людей. Численно выросшее при Узбек-хане население Золотой Орды вынужденно было бороться за контроль над основными пастбищами. Контроль над распределением последних был потерян ордынскими ханами еще в начале XIV в., поэтому разразившуюся в 1360-х гг. « Великую замятию », считает историк, нужно рассматривать как борьбу за ресурсы, маршруты кочевок, зимние пастбища — гарантии выживания населения [Кульпин-Губайдуллин Э.С., 2005, 112]:

Впрочем, единственным видимым недостатком исследований Э.С. Кульпина-Губайдуллина является указание только на две вспышки чумы в Улусе Джучи (1346, 1428–1429) [Кульпин-Губайдуллин Э.С., 2004: 144], хотя в приведенных в качестве письменных источников текстах русских летописей перечисляется несколько больше дат, связанных с чумными волнами. О них еще в начале XIX в. писал русский историк Н.М. Карамзин.

Во втором издании своей книги историк подвергает сомнению ранее высказанные тезисы в отношении эпидемии чумы в Улусе Джучи [Кульпин-Губайдуллин Э.С., 2011: 101–103]. В первую очередь за счет включения синантропических видов диких и домашних животных [30]он значительно расширяет перечень носителей заболевания. При этом болезнь может быть вызвана как при помощи укуса зараженных блох, так и воздушно-капельным путем при разделке больных домашних животных. В отличие от Западной Европы, где основными носителями, как правило, выступали черные крысы, болезнь в Золотую Орду могла попасть посредством зараженных верблюдов и купцов. Здесь в городских караван-сараях и происходило проникновение среднеазиатской чумы.

Последствия этой эпидемии для татарского средневекового государства были более значительными, чем в Западной Европе. В первую очередь, это привело к увеличению численности населения нижневолжских городов и росту работорговли. С одной стороны, это стабилизировало экологическую обстановку в Улусе Джучи, а с другой, привело к ускорению изменений в ландшафте лежавших на севере земель [Кульпин-Губайдуллин Э.С., 2011: 103].

Настоящим прорывом в теоретическом понимании « Черной смерти на территории Золотой Орды и близлежащих регионов » стало опубликованное в 2005 г. исследование одного из крупнейших отечественных антропологов современности А.П. Бужиловой [Бужилова А.П., 2005]. Признавая значение для развития человеческих сообществ древности крупных эпидемий, исследователь все же подчеркивал роль биологических и социальных факторов возникновения последних [Бужилова А.П., 2005: 140]. При этом огромную роль, по ее мнению, играла способность человеческого организма быстро адаптироваться к изменяющимся природно-климатическим условиям.

Вероятность возникновения крупной эпидемии среди человеческих сообществ начинает возрастать в случае если человеческий индивид от воздействия с окружающей действительностью впадает в стрессовое состояние или же у него полностью отсутствует приспособленный к данным условиям иммунитет. Поэтому автор исследования обращает внимание на наличие в обществе мигрантов. Последние, вследствие того, что являются носителями специфических эндо- и экзопаразитов, обладают специфической иммунной системой и обменом веществ. В итоге, попадая в среду резко отличную от условий исторической родины, мигранты могут впасть, под воздействием внутренних средовых факторов, в состояние перманентного стресса. Возникший постоянный контакт между местным и пришлым населением нередко приводил как к эпидемическому проявлению некоторых заболеваний, так и к увеличению числа генетически наследуемых аномалий. Поэтому в вопросах взаимодействия местного и пришлого населения, заключает ученый, следует учитывать не только биологическую, но и социальную и этнопсихологическую сторону проблемы, поскольку любая вспышка заболевания является следствием как мирного, так и конфликтного взаимодействия. От понимания этих процессов зависит определение дальнейшего экономического и социального развития всего региона [Бужилова А.П., 2005: 147].