Тимур Хайдаров - Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.)

Впрочем, уже во время « Черной смерти » население Золотой Орды начало резко сокращаться. Сославшись на исследование советского ученого В.В. Самаркина [Самаркин В.В., 1976: 84], Д.М. Исхаков и И.Л. Измайлов пришли к выводу, что эпидемия 1346–1350 гг. привела к сокращению населения Золотой Орды в среднем на 25 %. Наиболее пострадавшими оказались крупные города, где сокращение населения могло достигнуть 90 %. Таким образом, оба историка сошлись во мнении, что численность населения средневекового татарского государства, после данного бедствия, могла приблизится к 2,22 млн. человек, что в свою очередь могло негативно сказаться впоследствии на развитии культуры и экономики данного государственного образования [Исхаков Д.М., Измайлов И.Л., 2007: 114].

Если суммировать взгляды отечественных и зарубежных исследователей на численность населения Золотой Орды и зависимых от нее русских княжеств, можно отметить следующие оценки: 1) примерное количество населения на пространствах Великой Русской равнины достигало примерно 8,5–9 млн. человек [26]; 2) сокращение населения в татарских землях составило 25 %, а в русских княжествах из-за наличия большого количества свободных территорий оно могло достичь 3–5 %; 3) русские княжества, вследствие более высокого уровня развития сельского хозяйства и внедрения новых технологий в земледелие в 1460-х г., смогли не только достаточно быстро восстановить численность населения, но уже к середине XVI в. значительно превзойти по этому показателю татарские ханства; 4) « Черная смерть » негативно повлияла на развитие культуры, экономики и демографии Золотой Орды и татарских ханств.

В 1960 г. в историографии « Черной смерти на территории Золотой Орды и близлежащих регионов » появились первые специальные исследования Н.Г. Богоявленского, К.Г. Васильева и А.Е Сегал. По мнению одного из крупнейших современных отечественных антропологов А.П. Бужиловой, наиболее значимой для медиков и для преподавателей курса « Истории медицины » стала книга Н.Г. Богоявленского « Древнерусское врачевание в XI–XVII вв. ». В этом труде отечественный ученый на основе текстов Новгородских и Псковских летописей постарался географически локализовать эпидемический очаг средневековой чумы на Северо-Западе Руси. В результате эпидемическим эпицентром очага была определена территория с центром в Новгороде и Пскове с захватом соседних городов (Старой Руссы, Торжка и Твери). Исследователь одним из первых в отечественной историографии заявил, что движение « мора » 1364 г. происходило по водным магистралям от низовьев Волги из Золотой Орды к Нижнему Новгороду с последующим проникновением в центр Московской Руси через Оку и Верхнюю Волгу. Согласно данным, представленным в Псковской второй летописи и Новгородской первой летописи, основным временем возникновения мора и сроками протекания болезни являлась вторая половина года. В целом Н.А. Богоявленскому удалось не только реконструировать весь ход эпидемии средневековой чумы, выявить существование на Руси нескольких форм чумы, но и назвать основные причины этих эпидемий. Одной из них могла стать страшнейшая эпизоотия сибирской язвы. Другими причинами чумы, по его мнению, могли стать как инфекционные заболевания (цинга, различные виды тифов), так и массовый голод среди населения, возникший от неурожаев и гибели кормов для животных. Положение осложнялось из-за резких скачков цен на продовольствие [Богоявленский Н.Г., 1960: 111].

Развивая тему средневековых эпидемий на Руси, Н.Г. Богоявленский в другом своем исследовании обратился к опыту врачей Северной Руси [Богоявленский Н.Г., 1964]. Согласно точке зрения автора, распространению эпидемий в этом регионе не помешали холодный климат, малозаселенность, знания в области санитарии. Как показал анализ средневековых летописных текстов, русские писцы, не разбираясь в причинах повальной смерти (эпидемии, голод) среди населения, могли обозначить причину одним словом — « мор ». Не облегчала понимание этой темы господствовавшая общественная точка зрения, что Север Руси свободен от моровых поветрий. Так, в одном из списков древней « Космографии » сказано, что « моровова поветрея там никогда не бывает, временем бывает болезнь огневая, и та в коротких днях минется ». Возможно, одной из причин господства подобного мнения, по мнению Н.Г. Богоявленского, являлось то, что русский север зачастую выступал местом спасения во время эпидемии для верхов богатых северо-западных городов (Пскова и Новгорода). Не облегчало положение и то, что вести о местных вспышках достигали Новгорода и Москвы лишь через достаточно продолжительный период. Все это приводило к тому, что поступившие данные подвергались резкой критике. Между тем, в летописях был зафиксирован целый ряд крупных вспышек на Севере Руси. В 1352 г. в районе Ладожского озера была зафиксирована легочная форма чумы. В 1424 г. после нескольких голодных лет в Карелии « мор бысть на людех в железою и охрак кровню » (бубонная и легочная чума). В 1471 г. « на самом Устюзе мор бысть силен налюди ». В 1571 г. случилась крупная эпидемия чумы, охватившая множество городов и сел. В 1669 г. в летописях зафиксирован так называемый « Соловецкий мор ».