Михаил Майзульс - Мышеловка святого Иосифа. Как средневековый образ говорит со зрителем

На нескольких страницах подряд изображения ветхозаветных пророков и новозаветных святых чередуются с фигурами иудеев, которым звероподобные демоны завязывают глаза или закрывают взор руками, чтобы они не вняли пророчествам и не постигли подлинного (как подразумевается — христианского) смысла своего Писания [260] Camille 1989. P. 188–189, Fig. 104; Zonno 2013. P. 169–170. [228]. Нa одной из миниатюр английской Холкхэмской Библии, где история от Сотворения мира до Страшного суда представлена в виде рисунков с краткими подписями, Иисус обличает книжников и фарисеев за лицемерие и слепоту (Мф. 23) [229]. У двоих из них на лбу закреплены маленькие скрижали, а третий держит на уровне глаз скрижали побольше.

Они закрывают им взор и указывают на их духовную слепоту. Ясно, что мастер имел в виду филактерии ( тфилин ) — кожаные коробочки с фрагментами текста Торы, которые во время молитвы иудеи с помощью ремешков закрепляют на левой руке и на лбу. Как можно было прочесть в латинском переводе Нового Завета, сделанном Иеронимом Стридонским, Иисус, критикуя показное благочестие книжников и фарисеев, говорил, что они dilatant phylacteria — «удлиняют свои филактерии» (Мф. 23:5). Мастер, работавший над Холкхэмской Библией, изобразил филактерии в форме скрижалей. В католической иконографии они давно олицетворяли иудейский закон и служили одним из атрибутов Синагоги, которая их держит в руках или бессильно роняет на землю. В 1218 г. указ, выпущенный от имени малолетнего короля Генриха III, предписал иудеям, живущим в его королевстве, пришить к одежде специальный опознавательный знак. Он требовался для того, чтобы визуально выделить иноверцев, предотвратить сексуальные связи между ними и христианами и защитить христиан от их «козней». В отличие от Франции и других континентальных держав, где еврейские знаки обычно выглядели как цветные (часто желтые) круги или кольца, в Англии сынам Израилевым было велено носить две белые полосы, символизирующие скрижали [261] См.: Sansy 2001; Silverman 2013- P. 51–52, Fig. 12; Tolan 2016. . Вероятно, на исходе Средневековья многие изображения первосвященников или фарисеев в очках считывались зрителями-католиками как вариация на древнюю тему иудейской слепоты. На алтарной панели «Се человек» ( Ессе Homo ), написанной на исходе XV в. баварским художником Конрадом Вайдером, перед Христом стоит жестикулирующий фарисей в золотых окулярах с темно-зелеными линзами [230]. Затемненные стекла действительно применялись, чтобы защитить глаза от чрезмерно яркого света. Однако в сцене, где иерусалимская толпа требует от Пилата распять Христа (Ин. 19:5–7), эта деталь наверняка указывала на духовную слепоту фарисея, его нежелание видеть свет истины [262] Daxecker 1997. P. 172, Fig. 6; Frugoni 201 l.P. 25, Fig. 14. .

Как и многие технические новинки [231], очки в фантазии позднесредневековых художников легко переносятся не только в далекое прошлое, но и в мир воображаемого — в иконографию демонов и преисподней.

Если у ангелов, совершенных существ, в христианском искусстве всегда хорошее зрение, бесы, мастера пародии и мимикрии, часто щеголяют в очках, словно люди [232–235]. Эта деталь напоминала об их духовном помрачении, но заодно, вероятно, могла рассмешить. Подслеповатые демоны слишком несовершенны, чтобы вызывать только страх. На одном рисунке Луки Синьорелли (1450–1523) главный бес показывает трем другим какую-то книгу. Последний из зрителей, атлетически сложенный демон с рогами, глядит на нее, поправляя на носу очки [263] New York. The Morgan Library and Museum. № 1965.15. См.: Hardi 2007. P. 321, Fig. 60. . Около 1540 г. Эрхард Шён выпустил в Нюрнберге гравюру, на которой очки точно ассоциировались со слепотой и тьмой. На ней сова, ночная птица, держит в правой лапе пару окуляров [264] Craig 1992. P. 120, Fig. 7; Marias 2017. [236]. Дело происходит солнечным днем, но рядом бессмысленно горит свеча. Однако ни естественный, ни искусственный свет, ни линзы не помогут сове узреть истину, если она того не желает: «Что могут дать свечи или очки, если я не хочу видеть?» В средневековой церковной проповеди у совы была самая дурная репутация. Она олицетворяла иноверие, ересь и лженауку — тьму, противостоящую свету истины (потому она так часто встречается на различных работах Босха). Во множестве текстов и изображений эта птица символизировала иудейский закон.