Николай Горелов - Книга странствий

[3] Здесь нам показали гору, на которой сидел Иона, а также источник, откуда он пил воду. [4] Оный и по сей день называется «источник Ионы».

[5] Весь этот город был полностью разрушен, и от него остались только руины и фундаменты. [6] А ныне он снова ожил — но уже на другом берегу реки; и носит название Мосул. [7] Царь этого города — христианин, но несторианского толка. [8] Он охотно выслушивает проповеди о вере, но обрядов своих не изменяет.

[9] Здесь проживает множество иудеев, и мы одержали верх в публичном диспуте, который был устроен у них в синагоге.

[1] Чуть выше этого города на берегу райской реки расположен наиизвестнейший и наиславнейший монастырь святого апостола Матфея. [2] Там находится резиденция якобитского патриарха. [3] Утверждают, что в этом монастыре проживают триста монахов. [4] Поднявшись к ним, мы увидели, что это люди великой строгости и многих молитв.

[5] Ведь целыми днями, за исключением часов церковной службы, которая весьма продолжительна, они совершают все моления стоя. [6] Они впадают в страшную ересь, утверждая, что Христос обладал одной сущностью, одной‘природой, одним волеизъявлением и одним источником своих деяний — и не более. А крещение они совершают не по церковному евангельскому обряду, но произносят: «Крестится такой-то во святости, и спасении, и безгрешных деяниях, и благословенном воскресении из мертвых к жизни вечной. [7] Во имя Отца — аминь! Во имя Сына — аминь! Во имя Святого Духа — живите во веки вечные!»

[8] Приготовляя закваску, берут муку, воду, соль и масло и так причащаются. [9] И не причащаются иначе как горячим хлебом или очень теплым.

[10] Во время похорон помазывают мертвеца елеем и на том не успокаиваются. [И] На третий день после смерти поливают мертвеца святой водою, а также каким-то варевом, дабы мертвый испил и душа покинула вместилище свое и таким образом потеряла надежду вернуться к жизни, ибо, как они утверждают, до сих пор у нее оставалась надежда вновь воссоединиться со своим телом. Но после этого обряда она уже отчаивается вернуться и отходит прочь.

[12] В грехах же они никому не исповедуются, кроме Бога, и так всегда. [13] Да и других заблуждений у них бесчисленное множество.

[14] Однако нас принимали в этом монастыре не как людей, а как ангелов и поведали нам о чудесах, которые творили в тех местах святые отцы и монахи.

[15] И одно из оных более всего показалось нам достойным доверия, ибо оно заключалось не в словах, а в реальном деянии. Однажды собрали курды, о которых я уже упомянул выше, целое войско и осадили монастырь. И когда выяснилось, что они ничего не могут с ним сделать, ибо монастырь был неприступен, разозленные курды поднялись на большую гору, которая нависала над монастырем, и, отколов от горы огромную скалу, столкнули ее вниз прямо на монастырь, чтобы разрушить оный и передавить всех монахов. [16] И сия скала встретила на своем пути крепкую монастырскую стену, но не нанесла ей никакого вреда, а как ударилась об стену, так в ней и застряла, сама превратившись в кусок стены, ибо монастырская стена оказалась крепче. [17] И когда это увидели нечестивые курды, они отступили и никогда более не дерзали возвращаться. [18] Мы же видели эту стену и скалу в ней, причем скала была не у самой земли, а наверху, так что любой зрячий может подтвердить, что оная помещена туда не деяниями рук человеческих, а божественным чудом.

[19] Они поведали нам еще о многих чудесах, но пересказывать все получится слишком долго. [20] Мы же долгое время смиренно настаивали на том, чтобы они послушали Слово Божье. [21] А когда они отказались, опасаясь, что мы сможем их перехитрить, ибо по той простоте, с которой мы обращались с Писанием, они сочли нас за людей образованных, то сказали следующее: «Если мы выслушаем вас, то вы обратите нас в свою ересь». [22] Ночью же произошло такое землетрясение, что мы опасались не только за сам монастырь, но даже за скалы и горы в округе. [23] После этого они смиренно собрались выслушать нашу проповедь. [24] И когда проведали, что мы собираемся опровергать их заблуждения, то пришли к выводу: дескать, несложно им будет одержать верх над нами в публичном диспуте. [25] И вот, договорившись о диспуте, они выказали себя самыми настоящими врагами истины. [26] Ибо, вооружившись множеством разных книг (диспут-то должен был проходить устно. — Примеч. пер .), выставили впереди всех одного епископа, который у них считался весьма образованным человеком и мастером спора. [27] Затем, собравшись ночью в самой большой трапезной при свете свечей, они стали расспрашивать нас и в первую очередь задали следующий вопрос: с какой целью мы прибыли к ним? [28] Мы же ответили, что прибыли, желая приветствовать их, и добавили к этому слова о совершенстве их трудов, а именно строгого и долгого поста, великого воздержания, продолжительных и искренних молитв, и мы можем присягнуть им на Крови Распятия, которую они весьма почитают, что при всех своих подвижнических подвигах они могут по причине своего нечестивого исповедания сойти в ад, а не возвыситься во Христе. [29] Ведь, признавая Его истинным Богом и истинным человеком, утверждают, что Он обладает только одной природой, одним волеизъявлением и одним источником своих деяний. [30] И, спокойно выслушав наши аргументы и рассуждения против сего, они весьма смутились; и Святой Дух освободил их от груза речей и словопрений, так что их молчание привело в замешательство всех, и даже нас самих. [31] И тот, кто был назначен для спора, очнулся прежде всех. [32] Ведь сотоварищи стали с шумом наседать на него: почему, дескать, он не отвечает. И тогда он сказал по-халдейски: «Братья, утверждаю вам, что на это нам просто нечего ответить». [33] И тогда встал один из них — человек старый и пользующийся уважением, чью святость они почитали в первую очередь, и в присутствии всех сквозь слезы произнес громким голосом: «Братья, возглашаю вам, что этот праведный муж, прибывший к нам, как он сам утверждает, из западных стран и проповедующий среди нас Слово Божье, есть не человек, но посланный к нам Богом ангел, дабы мы не погрязли в грехах наших, или один из апостолов, бывший учеником Христа». [34] И, обратившись к брату-проповеднику, который был выставлен держать речь, он сказал: «Все, что вы скажете, — все это будет воспринято нами из уст твоих точно так же, как если бы на твоем месте стоял один из апостолов». [35] И некоторые из их предводителей приняли эти слова милостиво и пообещали нам, что исповедание, которое мы им изложили, будут хранить в целости и полноте вплоть до самой смерти. [36] Однако тут же некоторые из монахов, а именно люди с пылким и неразумным сердцем, подняли большой шум и повскакали с мест. [37] И среди них поднялись такой гвалт и такая перебранка, что мы не на шутку перепугались, как бы они не перебили друг друга. [38] И когда доводы, а также ученые трактаты уже помочь не могли, они просто заявили, что весьма неразумно и нечестиво изменять вероисповедание, хранимое в течение восьмисот лет их отцами и дедами, только из-за того, что какой-то муж с Запада логическими и разумными аргументами сумел привлечь их на свою сторону. [39] И в течение нескольких дней, когда среди них все более возрастало число истинно верующих, ибо многие из них обратились к истинному исповеданию, точно так же возрастала и злость неверующих, а посему верующие умоляли нас поскорее покинуть монастырь, чтобы противоположная сторона не покусилась разорвать нас на части.