Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

Борьба против порядков католической церкви шла под лозунгом возврата к раннехристианской церкви, которая считалась тогда церковью идеальной, как это было в еретических движениях предшествующего и более позднего времени, например, в период реформации в Германии в XVI в. Так, например, Пражский синод подтвердил это требование в своем решении 4 июля 1421 г. Однако толковалось это положение по-разному представителями различных направлений гусизма, как и все другие важнейшие проблемы, выдвинутые во время гуситского движения.

Крупнейшие идеологи бюргерской оппозиции: Якоубек из Стржибра, Як Пршибрам, позднее Ян Рокицана и др. — в ряде трактатов и в проповедях критиковали римско-католическую церковь, однако они не ставили под сомнение необходимость ее сохранения в реформированном виде. Сатиры Будишинской рукописи подтверждают именно такой вывод. Умеренные гуситы, представлявшие имущие слои населения, понимали необходимость сохранения в их интересах церкви как учреждения религиозной системы в целях обмана масс и их лучшего подчинения. Не следует забывать, что это был, период почти всеобщей религиозности населения, что соответствовало общему уровню культуры того времени и было связано с многовековой монополией церкви в области культуры и образования, с господством феодальных общественных отношений.

В числе важнейших положений гуситов отметим тезис, содержащийся также в учении Д. Уиклифа и Гуса, занявший позднее одно из центральных мест в общеевропейской реформации, тезис о том, что основой истины является «священное Писание», а не «священное предание». Эта мысль была высказана в обращении магистров Пражского университета к населению еще 25 января 1417 г. [916] «Archiv ceský», dil 6, c. 36–38. , затем 23 сентября 1418 г. в 23 статьях, принятых умеренными гуситами, и неоднократно позднее. В гуситском учении и в годы гуситских войн можно отчетливо проследить положение Гуса об «оправдании верой», а не «добрыми делами» так, как их понимала католическая церковь. В тесной связи с этими положениями стоит учение гуситов о том, кто может и должен заниматься изучением, распространением, и толкованием христианской веры. В противовес практике и учению католической церкви гуситы выдвинули требование свободы проповеди христианства, что и было записано в первой пражской статье: «Во-первых, чтобы слово божие свободно и беспрепятственно проповедовалось и возвещалось в королевстве Чешском согласно словам Спасителя в последней главе «свитого Марка» [917] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 79. . Табориты и умеренные гуситы понимали и толковали эту статью, как и все четыре пражские статьи, по-разному. Для бюргерства и дворянства она означала, лишь расширение всей деятельности церкви по разъяснению христианского учения в духе умеренного гусизма, установление права верующих самих читать и толковать библейские тексты, что церковь запрещала, опасаясь потерять свое монопольное положение.

Еще 25 января 1417 г. магистры университета от имени ректора Яна Кардинала издали обращение к населению не принимать крайних новшеств таборитского типа в делах церкви. В статьях обращения содержалось требование соблюдать все те церковные обряды, которые не противоречат Писанию, все таинства католической церкви, кроме причащения. Специальная статья была направлена против попытки таборитов уничтожить монополию духовенства на проповеди христианского учения. Мирянам и женщинам запрещалось проповедовать в костелах, а проповеди вне церкви магистры-чашники вовсе не признавали. Оценивая этот документ в целом, К. Маркс с полным основанием заключал, что это был «фактически опять шаг назад от Гуса и Иеронима» [918] Архив Маркса и Энгельса, т. 6, стр. 325. . 7 февраля 1418 г. пражские магистры, принадлежавшие в большинстве своем именно к умеренным гуситам, приняли особое решение против религиозных новшеств таборитов. К сожалению, текст его не сохранился. В 23 статьях, принятых в сентябре 1418 г., руководители бюргерской аппозиции требовали, чтобы никто не вводил какое-либо нововведение, за исключением того случая, когда он предварительно доложит общине братьев и докажет, что оно подтверждается сущностью Писания [919] Documenta Mag. Joannis Hus, ed. F. Palacký, v Praze, 1869, e. 677–678. . Та же мысль защищалась бюргерами и в годы восстания. Правые гуситы выступают решительно против ликвидации различий между мирянами и духовенством. Хронист чашников в 1420 г., критикуя ряд новшеств таборитов в организации богослужения, выражал особое недовольство тем, что «… в Чешском королевстве богослужение осуществляют сапожники и портные, потому что не было разницы между мирянином и священником…» [920] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 96. . 4 июля 1421 г. Пражский синод принял ряд статей против таборитских новшеств в богослужении. Запрещены были всякие новшества в делах церкви без санкции четырех руководителей, избранных синодом. В конце 1421 г. это решение было подтверждено и устанавливалось, что каждый новый священник, явившийся в Прагу, обязан пройти проверку у руководителей умеренной гуситской церкви и получить у них подтверждение своих прав на богослужение. Следовательно, на всем протяжении первого периода гуситских войн, т. е. во время наивысшего подъема движения, бюргерская оппозиция сохранила духовенство, хотя «существенно ограничила его права как особого сословия.