Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

После взятия Бухары Чингис-хан двинулся к Самарканду с войском, ведя за собою осадную «толпу» из бухарских пленников [555] Ибн ал-Асир , 'Ал-Камиль фи-т-тарих, стр. 240; СМИЗО, т. I, стр. 10. , «которые шли за ним пешком, в самом гнусном виде; всякого, кто уставал или изнемогал от ходьбы, убивали» [556] Там же. . Самарканд, имевший большой гарнизон, включавший, помимо тюркских воинов хорезмшаха, также вооруженных горожан [557] По Джувейни, в городе было 60 тыс. тюркских воинов хорезмшаха и 50 тыс. таджиков (вооруженных горожан) при 20 слонах. По Ибн ал-Асиру, воинов хорезмшаха было 50 тыс., по Нисави — 40 тыс. , мог бы защищаться долго. Но воля к борьбе была только у городских низов. По рассказу Джувейни, тюркские воины под начальством Алп-Эр-хана сделали вылазку и нанесли урон монголам. Но современник событий Ибн ал-Асир рассказывает иное: «Выступили против них (татар) смельчаки из жителей его (города), да люди крепкие и сильные, но не вышел с ними ни один из войска хорезмийского (тюрков), оттого что в их сердцах был страх перед этими проклятыми (татарами). Сразились с ними пешие [горожане] вне города. Татары не переставали отступать, а жители городские преследовали, надеясь одолеть их, но неверные завлекли их в засаду» [558] Ибн ал-Асир , Ал-Камиль фи-т-тарих, т. I, стр. 241; СМИЗО, т. I, стр. 11. По Ибн ал-Асиру, погибших самаркандцев было 70 тыс.; по Джувейни — 50 тыс. . Попавшие в засаду горожане были перебиты все. Этим воспользовались верхи духовного сословия и знать Самарканда. Шейх ал-ислам, казий и имамы без ведома горожан договорились о сдаче города, выговорив свободу и безопасность только для себя и близких к ним или зависимых от них людей. Всех пощаженных людей было около 50 тыс. [559] Эта цифра не вызывает удивления. Так, в г. Балхе четвертая часть горожан — 50 тыс. — принадлежала к духовному сословию; это были, помимо собственно духовных лиц с их семьями, их слуги и челядинцы, зависимые от них люди, студенты медресе и сейиды — потомки пророка ('Алиды). См. Афлаки , Житие Джалаль ад-Дина Руми, — в кн. Cl. Huart , Les saints des derviches, — tourneurs, t. I, Paris, 1918, стр. 15. Предатели открыли ворота, и горожане неожиданно увидели монгольских воинов в городе. Алп-Эр-хан с тысячью тюрков прорвался сквозь окружение монголов к бежал. Еще тысяча храбрецов заперлись в мечети в цитадели и сражались до последнего человека. Остальные тюркские воины хорезмшаха (среди них тюрки-канглы) со своими ханами и эмирами сдались после того, как Чингис-хан обещал принять их к себе на службу, но в следующую за тем ночь все они были перебиты (будто бы 30 тыс.), их жены и дети обращены в рабство. Много горожан было убито в городе; уцелевших от меча (кроме упомянутых выше 50 тыс., находившихся под покровительством шейх ал-ислама) выгнали в поле и, по монгольскому обычаю, сосчитали; женщины были изнасилованы [560] Ибн ал-Асир , Ал-Камиль фи-т-тарих, т. XII, стр. 241; СМИЗО, стр. 11. ; 30 тыс. ремесленников были розданы в качестве рабов сыновьям и родичам Чингис-хана [561] О рабах-ремесленниках см. ниже. , такое же число юношей и здоровых мужчин взяли в «толпу». Остальным горожанам Чингис-хан позволил выкупить свою свободу за 200 тыс. динаров и вернуться в город [562] Число их могло быть до 50 тыс., судя по тому, что Чань-чунь (ТЧРДМ, т. IV, СПб., 1866, стр. 326 и сл.), посетивший Самарканд в 1222 г., в своих записках сообщает, что в Самарканде осталось 100 тыс. — четверть прежнего населения (400 тыс.); вероятно, из них 50 тыс. были люди, связанные с шейх ал-исламом, а остальные 50 тыс. — выкупившие свою свободу. , где был поставлен монгольский правитель [563] Джувейни , Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 90–96. Датировка взятия Самарканда у Джувейни (май — июнь 1220 г.) невероятна, так как, по словам того же автора, Чингис-хан после взятия Самарканда провел весну близ города. Верной следует считать датировку Ибн ал-Асира (между 8 марта и 6 апреля 1220 г.) или Джузджани (19 марта 1220 г.). .

На примере Бухары и Самарканда видно, что и сдача города не всегда спасала людей от повального ограбления и рабства. В других взятых монголами городах происходили подобные сцены. По словам Нисави, если бы рассказывать об этом подробно, то рассказы были бы совершенно одинаковы, пришлось бы только изменять имена осаждавших полководцев и названия осажденных крепостей [564] Нисави , Сират ас-султан, араб. текст, стр. 54; франц. пер., стр. 96; перс. версия, стр. 82. . Поэтому мы не будем дальше рассказывать подробно о судьбе отдельных городов, остановимся лишь на выдающейся благодаря исключительному героизму обороне Ходженда [565] Ныне Ленинабад. . Отряд монголов, отправленных для покорения областей по верхнему течению Сыр-Дарьи, взяв Фенакет (Бенакет) [566] Джувейни , Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 70–71. , где была произведена обычная расправа над жителями, подошел к Ходженду. Здесь город с небольшими силами храбро защищал эмир Тимур Мелик. По словам Джувейни, это был такой герой, что если бы богатырь Рустам (герой «Шахнаме») жил в его время, то мог бы быть только его стремянным (букв, «носителем попоны»). Тимур Мелик, когда защищать город уже не стало сил, с тысячью храбрецов, не желавших склонить голову перед врагом, перенес оборону в укрепленный замок, стоявший на островке между двумя рукавами Сыр-Дарьи. Стрелы и камни баллист не долетали до замка. Чтобы взять замок, было послано 20 тыс. монголов и 50 тыс. «толпы» из юношей, согнанных издалека (из Отрара, Бухары, Самарканда); этой молодежи было приказано таскать камни с горы, лежавшей в 3 фарсангах (около 20 км) от реки, дабы построить дамбу. Но Тимур Мелик приготовил 12 барж, обтянутых сырым войлоком, с верхом, обмазанным глиной, пропитанной уксусом; благодаря этому баржи были неуязвимы для стрел и зажигательных снарядов из нефти. Ночью люди Тимур Мелика на этих баржах разрушали ту часть плотины, какую монголам удавалось возвести за день. Вскоре оборона острова стала невозможной. Тогда Тимур Мелик, приготовив 70 судов, погрузив на них людей, оружие и провиант, ночью, при свете факелов поплыл вниз по реке. По обоим берегам двигались конные монголы и метали в храбрецов стрелы и сосуды с горящей нефтью. Отстреливаясь, воины Тимур Мелика доплыли до Дженда. Там монголы по приказу Джучи навели понтонный мост, оснащенный баллистами. Тимур Мелик с горстью соратников вышел на берег и, преследуемый по пятам монголами, уходил от них через пустыню Кызылкум. Когда последние из. его воинов были убиты, он остался один, имея всего три стрелы. Три монгола настигали его. Пустив стрелу, он ослепил одного монгола, а двум другим сказал: «У меня есть еще две стрелы, как раз хватит для вас. Лучше уходите и спасайтесь!» Напуганные монголы повернули вспять, и Тимур Мелик добрался до Хорезма [567] Там же, стр. 71–73. .