Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Таким образом, исследования ученых дают нам уверенность в том, что комплекс северо-восточных известий первых десятилетий XIII в. (а среди них и интересующий нас), отсутствующий в ряде других сводов, в том числе и в Лаврентьевском, не читаемый в более поздних летописях, представляет собой достоверную и качественную информацию. В летописи XV в. эти записи попали в более-менее «чистом» виде из современного событиям владимирского свода, не обработанного в Ростове, т. е. без сокращений тенденциозного характера, связанных с враждой князя Константина с отцом и братом Юрием.

До сих пор мы говорили о версии Московского свода 1479 г. и совпадающих с ним. Но Никоновская летопись, как мы уже видели, дает другую трактовку. В свое время В.О. Ключевский опирался именно на этот вариант, усматривая здесь наличие двух следующих друг за другом собраний. [172] Ключевский В.О . Боярская дума древней Руси. М., 1902. С. 45–46. С.Ф. Платонов возражал В.О. Ключевскому. Он считал, что в Никоновской объединены два разных источника, по-разному оценивавших и излагавших одно и то же событие. [173] Платонов С.Ф . К истории московских земских соборов. С. 296. Не отрицал вероятности версии Никоновской летописи и А.Е. Пресняков, хотя и отметил «неуклюжую конструкцию». [174] Пресняков А.Е . Княжое право… С. 150, прим. 2.

По нашему мнению, описанный в Никоновской «алгоритм» событий хорошо прослеживается на летописном материале конца XV в. Летописный рассказ 1471 г., можно сказать, зеркально отражает версию Никоновской летописи. В 1471 г. Иван III перед походом на Новгород советовался вначале с «боярской думой» и митрополитом, а затем заручился поддержкой «земли». [175] ПСРЛ. Т. XXV. С. 286. По мнению Л.В. Черепнина, такая попытка даже для XV в. «представляла собой нечто новое по сравнению с предшествующей практикой». [176] Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI–XVII вв. М., 1978. С. 62. — Выступления царя или опрос отдельно по каждой курии встречаются на соборах XVI в. (Там же. С. 388). Для летописания XVI в. характерным приемом являются примеры «любви и совета» великих князей с митрополитами и епископами, [177] Клосс Б.М . Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII вв. М., 1980. С. 96–97. что мы видим в данном случае: без епископа Ивана ни Всеволод, ни бояре ничего решить не могли.

В варианте Никоновской летописи мы видим «переосмысливание» в соответствии с духом времени изложения Московского летописного свода 1479 г., а также памятников ростовского летописания XV в. непосредственно привлекавшихся при создании Никоновского свода. [178] Там же. С. 152, 155–156. Возможно, из них взята многоговорящая и не противоречащая дальнейшим события концовка: «И много волнение и смущение бысть о семъ, и многи людие сюду и сюду отъезжаху мятущеся». [179] ПСРЛ. Т. X. С. 64. Но так или иначе предпочтительнее и основательнее является версия Московского летописного свода 1479 г., на которую и ссылаются современные исследователи.

Какова же социально-политическая природа собрания 1211 г.? В большинстве своем историки единодушны — здесь имел место собор сословных представителей. В этом убеждены В.Т. Пашуто, Л.В. Черепнин, Ю.А. Кизилов, Б.А. Рыбаков. [180] По А.Н. Насонову, это съезд «широких слоев населения, преимущественно городского», съезд «с представителями разных сословий», таким образом, его точка зрения сближается с понятием собора по существу ( Насонов А.Н. История русского летописания… С. 166–170, 221). А вот Ю.А. Лимонов вначале видел здесь «съезд владимирских феодалов» ( Лимонов Ю.А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси… С. 167), а в другой своей работе пишет о «соборе, в котором участвовали представители имущих слоев населения всей земли, а также вече Владимира» ( Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. С. 106, 144, 160–161). Пытаясь связать его с другими древнерусскими феодальными институтами и найти его место в классовом феодальном обществе того времени, В.Т. Пашуто говорит то о соборе в «смысле сословного собрания», то о соборе как «своего рода расширенном совете» феодальных верхов. Собор 1211 г. не единственный, по его мнению, собор XII — начала XIII в. Но это — «особый собор». [181] Пашуто В.Т. 1) Черты политического строя Древней Руси… С. 11; 2) О мнимой соборности древней Руси // Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма. М., 1962. С. 167; 3) Очерки истории СССР. XII–XIII вв. М., 1960. С. 15. В целом же он плоть от плоти других феодальных учреждений Древней Руси: княжеских «снемов», боярской думы, аристократических советов, которые являлись ведущими политическими формами общества. Несколько сдержаннее подходит к вопросу Л.В. Черепнин. «При Всеволоде, — полагает он, — (если верить летописи) возникает новый сословный орган, отдаленно напоминающий будущий земский собор». [182] Черепнин Л.В. 1) Общественно-политические отношения… С. 394; 2) Пути и формы политического развития русских земель XII — начала XIII вв. // Польша и Русь. М., 1974. С. 33. В другой работе он пишет, что здесь лишь «складывается и какой-то прообраз представительного органа, отдаленно напоминающего будущий земский собор». Однако общий вывод его более оптимистичен, хотя тоже с оговоркой. «Если это прообраз земского собора (а источник позволяет думать именно так), то значит возникновение сословно-представительных учреждений в общегосударственном масштабе следует отнести к XIII в.». [183] Черепнин Л.В. Земские соборы… С. 55, 398. И в данном случае Ростово-Суздальская земля являет собой такой образчик оформления государственности, ибо она «представляет своеобразный вариант политического развития, шедший в направлении сословно-представительной монархии». [184] Черепнин Л.В . Пути и формы… С. 39.