Оскар Шервин - Шеридан

Его обвинительная речь по делу об ограблении бегум прогремела на всю Европу. Он говорил четыре дня (3, 6, 10 и 13 июня), в один из которых довел себя до изнурения. Многие слушали его со слезами на глазах, миссис Сиддонс лишилась чувств, а в Вестминстер-холле негде было яблоку упасть от наполнивших его великосветских знаменитостей во главе с принцем Уэльским и герцогом Орлеанским. Казалось, здесь, в этом здании, собраны вместе знатность, богатство, гений, остроумие и женская красота Англии. Не было только герцогини Девонширской. Именно во время этой речи Гейнсборо, незадолго перед этим шутливо пообещавший Шеридану прийти на его похороны, простудился и нажил болезнь, которая вскоре свела его в могилу.

Интерес публики к речи Шеридана беспределен. Каждый стремится всеми правдами и неправдами попасть в Вестминстер-холл. Билеты стоят 50 гиней, но желающих приобрести их столько, что у кассы творится вавилонское столпотворение. В шесть утра дамы уже одеты и толпятся во дворе Вестминстерского дворца; с девяти до двенадцати они сидят в зале, дожидаясь начала судебного заседания. Давка у входа такая, что просто чудом дело обходится без членовредительства. Впрочем, кое-кто лишается если не ног, то, во всяком случае, туфель. Несколько дам протискиваются в двери босиком. Другие, потеряв свою собственную туфельку, надевают чужую, потерянную кем-то еще, и входят в Вестминстер-холл в туфле красного цвета на одной ноге и желтого — на другой.

Вот поднимается со своего места Шеридан, и тысяча сердец замирает от волнения. Вступительная часть его речи воспринимается слушателями как излишне сухая и официальная — это больше похоже на выступление юриста, чем на инвективу члена палаты общин. А его ораторская манера слишком уж напоминает исполнение его отцом роли короля Иоанна [67] Король Иоанн — герой одноименной пьесы У. Шекспира. . Но с каждой минутой он говорит все лучше и лучше, его речь вызывает всеобщее восхищение. Берк расхваливает ее в самых пылких выражениях, а Уолпол замечает, что национальный упадок не является неотвратимым, когда «история и ораторское искусство дают такие славные побеги». Вот в каких словах миссис Шеридан сообщает своей золовке «новость о триумфе нашего дорогого Дика — нашем триумфе»: «Нет никакой возможности, дорогая моя, передать тебе, какие чувства восторга, изумления и обожания вызвал он в сердцах людей самого разного звания. Даже партийные предубеждения не устояли против щедрого проявления гения, ораторского мастерства и душевности. Все, у кого есть сердце, станут, после того как они прослушали речь Дика, мудрее и лучше до конца своих дней. Представь же теперь, что должна чувствовать я! По правде говоря, я лишь с трудом могу, как сказал после речи Дика Берк, «опуститься в мыслях на землю» и говорить или думать о чем-нибудь другом, но наслаждение слишком острое становится болью, и в этот момент я страдаю от восторгов и треволнений минувшей недели. Мне, бедняжке, противопоказаны всякие крайности».

Когда в конце июля возвращается в Англию отец Шеридана, его верный слуга Томпсон встречает его со словами: «Сударь, ваш сын — первый человек в Англии; это всеобщее мнение, вы сами убедитесь». Алисия, которой довелось услышать заключительную часть речи Шеридана, тоже находится под сильным впечатлением от нее.

На заседании палаты общин, состоявшемся 6 июня после волнующего утреннего заседания суда в Вестминстер-холле, некий Бэрджесс берет слово, чтобы вынести на рассмотрение членов палаты какой-то второстепенный финансовый вопрос. Берк немедленно пригвождает несчастного к позорному столбу. «Я считаю своим долгом принести самые горячие поздравления почтенному джентльмену в связи с тем, что он так удачно выбрал этот славный, знаменательный день, когда все мы еще переживаем утренний триумф, чтобы выдвинуть на обсуждение дело столь важного характера!» — восклицает великий оратор с исполненным презрения сарказмом. Далее он язвительно восхищается могучим интеллектом своего невозмутимого коллеги, оказавшегося способным на такое большое умственное усилие, «тогда как все прочие члены палаты онемели от изумления и восхищения, пораженные чудесным красноречием его друга Шеридана, который сегодня снова удивил тысячи слушателей, с восторгом ловивших каждое его слово, таким проявлением талантов, какое не имеет себе равных в анналах ораторского искусства, и тем самым оказал высочайшую честь себе, этой палате и нашей стране».