Иван Беляев - Вацлав Гавел. Жизнь в истории [litres]

Формально независимая Словакия на деле оказалась сателлитом, если не марионеткой гитлеровской Германии. В стране было введено жестокое антиеврейское законодательство. Уже в сентябре 1939 года Словакия вступила во Вторую мировую войну, атаковав Польшу; в 1941 году вместе с Гитлером и другими его союзниками начала войну против СССР. В 1944–1945 годах основная часть территории Словакии была отбита советскими войсками с участием чехословацких частей. Братислава была освобождена 4 апреля. В тот же день в Кошице собралось на свое первое заседание новое правительство послевоенной Чехословакии под председательством Зденека Фирлингера.

5 апреля была принята так называемая Кошицкая правительственная программа. Она, среди прочего, обещала обратить самое пристальное внимание на положение словацкого народа: «Завершая старые споры и исходя из признания словаков национально самобытным народом, правительство будет со своих первых шагов последовательно стараться, чтобы в чешско-словацких отношениях был воплощен принцип “равный с равным”» 388 388 http://www.totalita.cz/txt/txt_kvp.pdf. . Однако создания федерации Кошицкая программа не предполагала, закладывая асимметричную модель государственного устройства: создание чехословацких и словацких государственных органов без создания отдельных чешских.

Важным моментом в истории отношений между Прагой и Братиславой стали выборы 1946 года. Если до этого коммунисты были благосклонны к словацкой автономии, то теперь, став сильнейшей партией Чехии, они оказались заинтересованы в сужении местных полномочий – в Словакии безоговорочным победителем оказалась Демократическая партия.

Послевоенные годы воскрешали старые обиды и рождали новые. Чехи вновь решили, что содержат за свой счет бедных словаков, что воссоздание Чехословакии защитило словаков от оккупационной администрации (за что словаки, конечно, не выказывают должной благодарности), что словацкие власти не преследуют активистов фашистского режима. Словаки же снова ощутили себя жертвами чехословакской государственной модели.

Конституция, принятая уже после коммунистического переворота, закрепляла централистский принцип управления государством, коммунистическая партия Словакии де-факто упразднялась и включалась в состав КПЧ. Последовали процессы над «словацкими буржуазными националистами», жертвой которых стал и будущий президент Гусак. Смерть Сталина и Готвальда принесла с собой зачатки политической оттепели и поначалу даже небольшие конституционные изменения в части положения Словакии – впрочем, не нашедшие серьезного развития. Конституция 1960 года только усиливала пражский централизм.

1968 год в национальной истории чехов и словаков тоже оказался окрашен в разные цвета. Если для чешского общества Пражская весна связана с устремлением к демократии, то для словацкого вновь на первом месте оказались вопросы автономии и самоуправления. Именно этими вопросами словаки и занимались с куда большей охотой, натыкаясь сплошь и рядом на пассивность чешской стороны: чехи давно и прочно отождествляли себя с чехословацкой государственностью, в чешских землях просто не существовало запроса на особый статус Чехии (согласно одному из опросов, федерализацией страны интересовались 5% опрошенных жителей Праги и 95% – Братиславы) 389.

В марте 1968 года Словацкий национальный совет сформулировал требования федерализации, а в апреле они становятся частью «Программы действий». По факту федерализация оказалась едва ли не единственным достижением Пражской весны, которое не было затем, в ходе нормализации, уничтожено. Другое дело, что многие институты политического федерализма имели бы смысл только в демократическом обществе, а в условиях коммунистической диктатуры они свое значение теряли.

Тем не менее эти институты сохранились вплоть до бархатной революции, а некоторые из них оказали и самое прямое влияние на ход событий после ноября 89-го. В первую очередь здесь стоит вспомнить о таком политическом принципе, как zákaz majorizace: чешскому большинству запрещалось «переголосовывать» в парламенте словацкое меньшинство. В годы социализма этот принцип существовал лишь на бумаге, но сейчас подавляющее большинство комментаторов сходится на том, что после революции zákaz majorizace фактически парализовал конституционный процесс Чехословакии.

Интеллектуальные и культурные связи между двумя частями социалистической федерации были довольно скромными. Даниэль Кайзер пишет, что «типичный чех знал в Словакии горные хребты, но не настроения в городах, которые можно было с этих хребтов увидеть» 390 390 Kaiser D. Prezident: Václav Havel 1990-2003 Litomyšl. Praha : Paseka, 2014. С. 92 (далее – Кайзер-2). . Касалось это и диссидентов. Конечно, лидеры протеста знали друг друга, но тесного взаимодействия между ними никогда не было. Не забудем о том, как мало словаков подписали «Хартию».