Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

Трудно допустить, чтобы как систематизация княжеского архива, так и последовавший масштабный подлог могли проходить без самого активного участия герцогского канцлера Иоганна Риби фон Блотцхайма (или фон Ленцбурга) (1310/1320–1374), епископа Гурка (с 1359 г.) и Бриксена (с 1364 г.) [246] См. о нем краткие биографические справки: Huber A. Johann (Bischof von Gurk und Brixen) // ADB. Bd. 14. Leipzig, 1881. S. 200–202; Strnad A. A. Johann Ribi, von Lenzburg (genannt von Platzheim) // NDB. 1974. Bd. 10. S. 483; Feller-Vest V. Ribi [Schultheiss von Lenzburg], Johann // Historisches Lexikon der Schweiz. Bd. 10. Basel, 2011. Sp. 134. См. также: Baum W. Op. cit. S. 155–158; Wolfinger L. Die Herrschaftsinszenierung… S. 316–332. Последнее по времени исследование подтверждает вероятность авторства Иоганна Риби, хотя решающих доказательств и в нем все еще не приводится: Lackner Ch. Zum Diktat des Privilegium maius. Kanzler Johann Ribi und der Maius-Fälschungskomplex // Privilegium maius. Autopsie, Kontext u. Karriere… S. 91–104. . Иоганн Риби был безусловно незаурядным человеком, происходившим (как и дом Габсбургов) из Швабии, но чуть ли не выросшим при австрийском дворе. Велика вероятность, что он получил университетское образование [247] Idem. Hof und Herrschaft: Rat, Kanzlei und Regierung der österreichischen Herzöge (1365–1406). Wien, 2002. S. 280. (MIÖG. Erg. Bd. 41). , быть может, в Париже. В ближайшем окружении принца Рудольфа Риби оказался не позднее 1357 г. и тогда же возглавил его канцелярию. Уже в те годы его называли канцлером, подразумевая, видимо, его положение при наследнике, располагавшем собственными двором и канцелярией, а не при правящем князе Альбрехте II [248] Ibid. S. 282. Anm. 49. . Переход власти к Рудольфу IV означал и превращение Иоганна Риби в «настоящего» канцлера. В этой должности Иоганн пережил рано скончавшегося Рудольфа IV и успел еще послужить его младшим братьям-наследникам — по меньшей мере до 1374 г.

Однако не провернул ли Иоганн Риби свою авантюру за спиной полностью доверившегося ему 19-летнего герцога без ведома последнего? В романтическом XIX в. австрийские историки не могли найти иного «психологического объяснения» настойчивости Рудольфа IV, с которой тот будет биться за признание «Большой привилегии», кроме того, что он и сам был свято уверен в ее подлинности [249] См. о «психологической достоверности»: Jäger A. Francesco Petrarca’s Brief an Kaiser Karl IV. über das österreichische Privilegium vom Jahre 1058 // AÖG. 1867. Bd. 38. S. 437–483, здесь S. 477–481. . В циничном XX столетии иллюзий, будто юный герцог мог оставаться в неведении относительно масштабного предприятия, развернутого в его канцелярии, уже никто не питал. Напротив, именно в нем исследователи единодушно и признали ключевую фигуру всего начинания. Приняв бразды правления после кончины умного, осторожного и в целом успешного, хотя и хворого отца (в результате неудачной попытки отравления в 1330 г. у того были парализованы руки и ноги, что, впрочем, не помешало ему произвести на свет четверых сыновей и двух дочерей [250] Huber A. Geschichte… S. 10. ), юный князь сразу энергично взялся за решение насущных политических вопросов — как внутри герцогства, так и на имперском уровне [251] Согласно замечанию в «Цветленских анналах» за 1359 г., Рудольф уволил всех советников покойного отца и поставил вместо них новых людей: «Rudolfus dux Austrie <���…> amovit omnes qui astiterant patri suo in curia, et novos officiales instituit» (Continuatio Zwetlensis IV. // MGH SS. T. 9. Hannover, 1851. P. 688). Ср.: Kurz F. Op. cit. S. 24; Baum W. Op. cit. S. 78. Однако «Анналы…» сильно сгущают краски, поскольку многие лица из окружения Альбрехта II остались и при его сыне. См. об этом: Huber A. Geschichte… S. 21–22. Тем не менее версия о радикальной смене советников, высказанная еще Ваттенбахом ( Wattenbach W. Op. cit. S. 100), некритически повторяется и в новой литературе. См., например: Hohensee U. Herrschertreffen und Heiratspolitik. Karl IV., Ungarn und Polen // Die Goldene Bulle… Bd. 2. S. 646; Lindner M. Op. cit. S. 188. .

Если от Рудольфа IV исходил заказ на «обнаружение» старинных документов, то именно его пожеланиям должны были в результате соответствовать и все «поправки» в картине прошлого, вносившиеся «вновь найденными» привилегиями. Коррективы эти понадобились князю, естественно, для того, чтобы оказать нужное влияние на его собственное настоящее, а в конечном счете и на будущее — прежде всего свое, но заодно еще династии Габсбургов, Австрийского герцогства и империи в целом. Все попытки австрийских историков, особенно Хмеля и Лотского, доказать, что хотя бы самые скандальные из фальшивок были написаны десятилетиями ранее, а Рудольф IV по молодости лет наивно принял их за чистую монету, оказались несостоятельны.

На основании уже одних только палеографических особенностей, наиболее пристально изучавшихся историками в последнее время, можно заключить, что над подделкой работали две разные группы экспертов — причем каждая была на свой лад талантлива и амбициозна. Одни люди занимались внешним видом пяти новых «старинных» грамот, другие же — содержанием всех семи пожалований. Вторая группа не могла быть большой: поскольку похожие стилистические обороты обнаруживаются в разных грамотах «Большой привилегии», резонно допустить, что один и тот же человек либо писал все тексты, либо же, как минимум, все их редактировал [252] Appelt H. Zur diplomatischen Beurteilung des Privilegium maius // Grundwiss. u. Geschichte. Festschr. für Peter Acht / hrsg. v. W. Schlögl, P. Herde. Kallmünz, 1976. S. 210–217, здесь S. 213. (Münchener Historische Studien. Abt. Geschichtliche Hilfswissenschaften; 15). .