Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

По сути дела, перед нами две диаметрально противоположные трактовки одного и того же события. Ясно, что они представляют позицию друзей и врагов Клеомена соответственно. Если у Филарха Клеомен — в худшем случае невольный соучастник убийства, то у Полибия — он клятвопреступник и убийца.

Что касается версии Полибия, согласно которой именно Клеомен был виновен в убийстве царя из династии Еврипонтидов, то она, по мнению П. Оливы, возникла post factum , как результат ретроспективы. Враждебное Клеомену предание изображало его тираном, убившим эфоров и изгнавшим многих граждан. Неудивительно, что в этой атмосфере получила свое развитие и версия о непосредственном участии Клеомена в убийстве Архидама [333].

Реконструкция событий, связанных с убийством Архидама, может быть представлена в следующем виде. По-видимому, первоначальный план Клеомена заключался в восстановлении диархии. Затем уже с помощью соправителя он надеялся взять под свой контроль эфорат. Убийство Архидама положило конец сто планам «мягкого» реформирования государственного устройства и толкнуло к решительным действиям. Гибель Архидама, таким образом, была выгодна только врагам Клеомена. Как полагают некоторые исследователи, инициаторами кровавой расправы были консерваторы во главе с эфорами [334]. У Клеомена вряд ли была возможность законным порядком наказать убийц, тем более что среди них были и близкие ему люди. Но позже, по-видимому, он это сделал. Среди четырех убитых эфоров и восьмидесяти изгнанных аристократов были, возможно, и виновные в гибели Архидама.

По-видимому, сама версия об участии Клеомена в убийстве возникла именно потому, что убийцы не понесли никакого наказания. П. Олива, отвечая на вопрос, почему Клеомен пе обвинил убийц Архидама и не добился их наказания, приходит к выводу, что самое вероятное объяснение заключается в том, что он еще не встал в открытую оппозицию к эфорам [335]. Действительно, Клеомен продолжает с ними сотрудничать и добивается разрешения, возможно, «убедив эфоров деньгами», возобновить войну против Ахейского союза (Plut. Cleom. 6. 1). Нельзя исключить варианта, о котором Плутарх не говорит: согласие эфоров могло быть платой за отказ Клеомена преследовать убийц Архидама.

Судя по некоторым замечаниям Плутарха, Клеомен давно втайне вынашивал свои планы по переустройству Спарты. По его словам, «он ни с кем своими замыслами не делился и считал, что переворот легче произвести во время войны, чем в мирную пору» (Cleom. 3. 5–6). Действительно, как отмечает П. Кэртлидж, эта «радикально неконституционная мера не могла быть осуществлена под влиянием момента, но была скорее плодом очень интенсивного планирования» [336].

Одновременно с военными действиями [337]Клеомен приступил к осуществлению своего плана, модифицированного после убийства Архидама. Задачи перед ним стояли те же самые, что и перед царем Агисом, но он прибег к иным методам. Клеомен действовал с большей решимостью и большей последовательностью, чем его неудачливый предшественник. Прежде чем обратиться к социально-экономическим реформам, он решил избавиться от могущественных противников — эфоров.

Клеомен отлично подготовил свой государственный переворот, который и совершил осенью 227 г., в третий сезон своей военной кампании. Для успеха подобного мероприятия требовались союзники. Клеомен еще до начала похода стал вербовать себе помощников среди богатых и знатных спартиатов из своего ближайшего окружения. Действовал он крайне осторожно, как опытный заговорщик посвятив в свои планы лишь нескольких человек (Plut. Cleom. 7. 2: «двух или трех друзей»). Главной его опорой стала мать Кратесиклея и ее новый муж Мегистоной, за которого та вышла замуж по настоянию Клеомена. Выбор Клеомена пал на Мегистоноя, поскольку тот был одним «из виднейших и наиболее влиятельных граждан в Спарте» (6. 2–3). По словам Плутарха, Клеомен и «многих других склонил на свою сторону, пользуясь поддержкой матери» и ее щедростью (6. 1–2). Здесь прослеживается явная параллель с Агисом: тому огромную моральную и материальную помощь оказали его ближайшие родственницы, мать и бабка (Plut. Agis 7; 9. 6).

Чтобы изолировать эфоров и освободиться от возможных противников, Клеомен под предлогом набора в армию убрал из города тех граждан, которые могли оказать ему наибольшее сопротивление (Plut. Cleom. 7. 5). Далее он действовал по обычной для насильственных переворотов схеме: оставил гражданское ополчение в Аркадии и только с наемниками вернулся в Спарту (7. 5). Решившись на насильственный захват власти, он предпочел использовать наемников, преданных лично ему, а не спартанскому государству. Им, по-видимому, в случае успеха он обещал большую награду, а может быть, и спартанское гражданство.