Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

Прежде всего Агису удалось сплотить вокруг себя часть молодых людей [271]из богатых семей, вдохновленных, как и он, пропагандой стоиков о возврате «к прекраснейшему и божественнейшему устроению в Спарте» (Plut. Cleom. 10. 6–7). Это были молодые люди из его ближайшего окружения, те, с кем он вместе воспитывался, хорошо образованные, воспринявшие учете стоиков и готовые ради возрождения Спарты «переменить весь свой образ жизни, точно одежду» (Plut. Agis 6. 1–2). Имя одного такого молодого аристократа Плутарх называет. Это Гиппомедонт, сын Агесилая и двоюродный брат Агиса, которого Плутарх характеризует как «прославленного воина, чья сила заключалась в любви к нему молодежи» (6. 5). Судя по его дальнейшей успешной карьере уже вне Спарты, это была крупная политическая фигура [272]. Молодежь из хороших семей составляла, скорее всего, только свиту Агиса, и ее количество вряд ли превышало несколько десятков.

Что касается конкретных эпизодов, связанных с участием молодежи в борьбе за реформы, то таких примеров в биографии Агиса крайне мало. Так, Плутарх сообщает, что Агис после неудачных попыток провести реформы конституционным путем решился вооружить «многих молодых людей… приведя в трепет противников, которые ждали обильного кровопролития» (Agis 12. 5). Молодые люди участвовали и в его походе к Коринфу на помощь Арату. Плутарх сообщает, что «почти всё это были люди молодые и бедные, недавно избавившиеся и освободившиеся от долгов и полные надежд получить землю, когда вернутся из похода» (14. 2). Таким образом, в число тех, кого Плутарх называет «молодыми», входили представители двух социальных слоев: молодежь из лучших спартанских семей и молодежь из разных групп неполноправного населения. Если первые, скорее всего, составляли вооруженную свиту Агиса (12. 5), то вторые были основой его армии (14. 2). Если первые рассчитывали в случае успеха реформ стать политической элитой, то последние надеялись благодаря реформам получить землю и изменить свой статус.

Агис смог привлечь в свою партию реформаторов не только молодежь, но и некоторых весьма влиятельных в Спарте людей, относящихся к старшему поколению: Лисандра, потомка победителя при Эгоспотамах, пользовавшегося в Спарте величайшим уважением (Plut. Agis 6. 3; 8. 1; 9. 1; Paus. III. 6.7; Cic. De office. II. 80), Мандроклида, блестящего политика и дипломата (Plut. Agis 6. 3; Plut. Руrr. 26), и своего дядю по матери Агесилая, владевшего редким в Спарте ораторским даром (Plut. Agis 6. 4). К Агису, по-видимому, примкнула та часть крупных землевладельцев, которая, подобно Агесилаю, была отягощена долгами и очень хотела от них избавиться (6. 4; 13. 2). Таким образом, у Агиса была значительная поддержка со стороны части высшей аристократии, куда входили его ближайшие родственники и друзья. Суда по голосованию в герусии, в правящей корпорации было примерно равное количество сторонников и противников реформ. Часть высшей аристократии, которая, подобно Агесилаю, поддерживала Агиса, руководствовалась прежде всего своими экономическими интересами (6. 6–8). Но немаловажным для этих людей было также желание восстановить прежнее могущество и славу Спарты. Эта сверхзадача могла стать той национальной идеей, которая способна была объединить всех спартанцев. Без радикальной социальной реформы, которая бы привела к созданию боеспособного гражданского ополчения, решить эту задачу было невозможно. Победоносная война разрешила бы многие проблемы: убрала бы из города опасных маргиналов и обогатила бы правящее сословие.

Идея возрождения Спарты стала важнейшей идеологической компонентой реформаторской программы Агиса. Иначе трудно было бы объяснить готовность некоторых аристократов вложить собственные средства в фонд реформ. Прежде всего сам Агис сделал «огромный вклад в основание нового строя», пожертвовав большую часть своего состояния на проведение реформ (Plut. Agis 9. 5). Материальную поддержку реформам оказали также его ближайшие друзья и родственники, которых царь называет самыми богатыми людьми из числа спартиатов (9. 6).

Чисто спартанским явлением является то участие и помощь, которую Агис получил от женщин, своей матери Агесистраты и бабки Архидамии (Plut. Agis 7; 9. 6). Убеждая их поддержать его начинания, Агис, скорее всего, воспользовался аргументом, бесспорно, важным для его царственных родственниц: он заявил, что в случае успеха реформ он «приобретет имя и славу поистине великого царя» (7. 3–4). По словам Плутарха, Агис понимал, что царская семья в Спарте не может равняться по богатству с Птолемеями или Селевкидами (7. 2), но он надеялся стать «поистине великим царем» в пореформенной Спарте и, может быть, наконец, единственным царем. Эта перспектива оказалась привлекательной для его ближайших родственниц. По мнению П. Оливы, Агесистрата, мать Агиса, изменила свою позицию по отношению к планам сына, только когда увидела, что они могут помочь усилить престиж царской власти в Спарте [273].