Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

По-видимому, именно в 70-е — 50-е гг. VI в. Хилон непосредственно участвовал в политической жизни Спарты и был, вероятно, генератором плавных для той эпохи политических новаций. Возможно, поиски останков ахейских героев — это тоже его идея. Как бы то ни было, Хилон был настолько значительной фигурой, что после смерти он, подобно Ликургу, почитался как герой (Paus. III. 16. 6) и даже имел в Спарте свое святилище (III. 16.4).

Но кроме традиции об эфоре Хилоне как политике существовала другая традиция, скорее всего лаконского происхождения, уже хорошо известная Геродоту. Оказывается, эфор Хилон был знаменитым спартанским мудрецом, политиком и философом, славящимся своей проницательностью (Her. I. 59; VII. 235). В качестве примера его дальновидности и политической мудрости приводится исторический анекдот относительно стратегически важного для Спарты острова Кифера. Хилон полагал, что для Спарты этот остров представляет крайнюю опасность, ибо легко может стать базой для вражеского флота. Отсюда приписываемое Хилону изречение, что «спартанцам гораздо лучше было бы, если бы он погрузился в морс, а не возвышался над водой» (Her. VII. 235). Спартанский царь Демарат в своей беседе с Ксерксом приводит это изречение как пример исключительной проницательности Хилона, называя его «одним из наших мудрецов». Второй раз Геродот упоминает Хилона в связи с его советом, данным будто бы отцу будущего тирана Писистрата, чтобы тот взял в жены женщину, не способную родить (I. 59). Эта история, скорее всего, апокрифична, так как Хилон принадлежал к тому же поколению, что и Писистрат, и вряд ли мог давать какие-либо советы отцу последнего.

У Платона Хилон уже один из семи мудрецов (Plat. Protag. 343 а). Кратко о нем как о поэте упоминает Плутарх (Plut. De aud. poet. 14. 35 sq.). Павсаний, следуя уже давно установившейся традиции, также называет его одним из семи мудрецов, чьи полезные изречения были написаны в притворе храма в Дельфах (Paus. X. 24. 1).

В своем завершенном и наиболее полном виде античная традиция о Хилоне сохранена Диогеном Лаэртским, афинским грамматиком 1-й пол. III в. н. э. Диоген, судя по его очень близкому переложению двух геродотовых сюжетов о Хилоне, собрал весь имеющийся в его распоряжении материал о знаменитом спартанском эфоре и точно передал его. Диоген помещает Хилона в основной список семи мудрецов (Diog. Laert. Praef. 13) и делает его одним из персонажей своего трактата, посвященного знаменитым философам. По словам Диогена, Хилон сделал эфорат равным царской власти (I. 3. 68) [90] Диоген приводит также сообщение Сосикрата II в. до н. э.), автора сочинения о философских школах, утверждавшего, что Хилон был создателем эфората и сам стал первым эфором (Sosicrat. ар. Diog. Laert. I. 3. 68). Однако этот фрагмент Сосикрата остается полностью изолированным в традиции: вера в Хилона как автора эфората не получила в древности какого-либо распространения (Об этой версии см.: Κõiv М. Ancient Tradition and Early Greek History. P. 201 f. и n. 266). . Он также сообщает кое-какие подробности из биографии знаменитого эфора (I. 3. 72) и приводит эпиграмму, помещенную на его изваянии:

Но из рассказа Диогена Лаэртского почти ничего нельзя узнать об эфоре Хилоне как политике кроме упоминания о годе, когда тот стал эфором.

Тем не менее эфор Хилон — это единственный персонаж, с которым можно связать спартанские реформы конца архаического периода. Именно в середине VI в., т. е. в период политической активности Хилона, в Спарте произошли большие перемены как во внешней, так и во внутренней политике.

Для Спарты главным внешнеполитическим событием VI в. было создание Пелопонесского союза, который она и возглавила. Конечный успех этой длительной военно-дипломатической акции не в последнюю очередь зависел от блестяще проведенной пропагандистской кампании. Идеологи Спарты использовали отличный ход для обоснования своих претензий на господство в Пелопоннесе. Они объявили спартанцев прямыми потомками ахейцев и активно занялись поисками своих ахейских предков.

Для организации Пелопоннесского союза во главе со Спартой нужна была сильная политическая воля. Как полагают некоторые исследователи, эту новую для Спарты политику впервые сформулировал и начал проводить в жизнь именно эфор Хилон. Его считают ответственным за новое направление в спартанской внешней политике и объявляют создателем системы косвенного контроля над союзниками, которая впервые была им опробована в Аркадии [91] Huxley G.L. Early Sparta. Р. 69; Cartledge Р . Sparta and Lakonia. А Regional History 1300 — 362 В. C. London, 1979. P. 139; Hammond N.G.L. The Pcloponnese // CAH. 2nd ed. Vol. ΙΙΙ. P. 3.1982. P. 355. . Так, ирландский исследователь Джордж Хаксли, как нам кажется, небезосновательно почти во всех событиях спартанской истории сер. VI в. усматривает влияние Хилона. «В древней традиции, — пишет он, — Хилон — темная фигура, человек из анекдота… Но пе может быть сомнения, что он был главной политической фигурой в Спарте в сер. VI в. Он более чем какой-либо царь привел Спарту к лидерству над Грецией» [92] Huxley G.L . Early Sparta. P. 71. .