Игорь Волгин - Ничей современник. Четыре круга Достоевского

«Второй дебют» оказался не столь скорым, как это задумывалось вначале. И наряду с внешними факторами, препятствующими творческой работе (затяжной, осложнённый многими драматическими коллизиями роман с Марией Дмитриевной Исаевой, сомнения, разрешат ли печататься, неудобства воинской службы и т. п.), – наряду с этими вполне извинительными причинами следует указать ещё одну – не столь явную, но капитальную. Это колебания сугубо творческого порядка – выбор художественной позиции.

Автору «Бедных людей» предстояло совладать с рядом непростых обстоятельств. Перед публикой – чьи вкус и требовательность, как он предполагал, заметно возросли – надо было явиться не только во всём блеске не утраченного и даже преумноженного таланта, избегнув перепевов и самоповторений, не только настоятельно напомнить о своём писательском существовании, но и превзойти собственные художественные достижения. Надо было отважиться на риск, на эксперимент, взять новый тон, установить новую точку зрения. Следовало найти необычные изобразительные средства. Следовало «сцепить» жизнь персонажей с ещё не вполне понятным самому автору общественным интересом. И пускай его литературные сочувствователи уже не изумят какого-нибудь современного критика, как некогда они изумили Белинского, радостным криком: «Новый Гоголь явился!» – они, по крайней мере, должны иметь основания толковать о «новом Достоевском».

Большой «комический роман» откладывается в долгий ящик.

Достоевский чувствует, что для крупного художественного полотна ему не хватает ни прежнего опыта, ни теперешнего, весьма скромного, знания современной действительности. Поэтому он в корне меняет свою творческую стратегию. Вместо одного «комического романа» силы направляются теперь на две новые работы, возможно, усвоившие какие-то элементы прежнего замысла. Произведения создаются почти параллельно, с преимущественным вниманием то к одному, то к другому из них. На это уходит весь 1858 г. Наконец, в марте 1859 г. писавшаяся медленно, мучительно и трудно повесть «Дядюшкин сон» (которой сам автор крайне недоволен и с которой он не связывает уже никаких надежд) появляется в «Русском слове». Повесть проходит практически незамеченной.

Теперь можно было сосредоточиться на романе.

В отличие от нелюбимого «Дядюшкиного сна» «Село Степанчиково» – детище любимое. Оно ставится выше «Бедных людей», и от него ожидают эффекта. «Не знаю, оценит ли Катков (издатель “Русского вестника”. – И. В .), но если публика примет мой роман холодно, то, признаюсь, я, может быть, впаду в отчаяние. На нем основаны все лучшие надежды мои и, главное, упрочение моего литературного имени» [461].

Катков романа не оценил и вернул его автору; в свою очередь, автор должен был возвратить взятые вперёд 500 рублей. По поручению младшего брата Михаил Михайлович Достоевский затевает переговоры с Некрасовым: публикация романа в «Современнике», журнале со славным именем и с направлением, уже сама по себе была бы большой удачей.

Сидя в Твери, куда он вместе с женой, Марией Дмитриевной, прибывает в августе 1859 г., Достоевский нетерпеливо ждет известий.

Но рок преследует «Село Степанчиково». Некрасов не отвергает рукописи, считая, очевидно, нравственно невозможным отказать тому, кому он обязан успехом своего «Петербургского сборника» [462]и кто недавно вернулся из «мрачных пропастей земли», но предлагает крайне невыгодные гонорарные условия. Как всегда мнительный (и к тому же остро нуждавшийся) Достоевский мог усмотреть в этом факте признаки явного к себе пренебрежения. Но дело было не в «торгашестве» Некрасова, как пытался уверить брат Михаил Михайлович: роман редактору «Современника» не понравился.

Обладающий колоссальной литературной интуицией, Некрасов допустил едва ли не единственный в своей редакторской практике промах. «Достоевский вышел весь. Ему не написать ничего больше», – так звучал его приговор, приведя который, очевидец добавляет, что редактор в данном случае «сильно, нехорошо, нерасчётливо ошибся», ибо Достоевский «в ответ взял да и написал “Записки из Мёртвого дома” и “Преступление и наказание”. Он только делался “весь”» [463].

Как бы то ни было, «Село Степанчиково» пришлось не ко двору двум крупным журналам. Умудрённый печальным опытом, Михаил Михайлович вновь зондирует почву – на сей раз у А. А. Краевского, издателя «Отечественных записок», где в 1840-х гг. печаталось большинство произведений его тогда уже знаменитого брата. Прижимистый Краевский дает тем не менее 120 руб. за печатный лист: цена вполне приемлемая и, главное, неоскорбительная. «Село Степанчиково» появляется в ноябрьской и декабрьской книжках журнала за 1859 г. Одновременно с выходом романа его автор возвращается в Петербург.