Игорь Волгин - Ничей современник. Четыре круга Достоевского

И, наконец, третья сестра – Надежда, родившаяся в Петербурге в 1872 г. и умершая в Горьком в 1950. Художественные наклонности, столь характерные для Владиславлевых, сказались и в ней. Не став профессиональным художником, она давала уроки рисования; не сделавшись актрисой, занималась самодеятельностью и обреталась возле подмостков, служа бутафором. Как и обе старшие сестры, она устроилась в больницу спецназначения – неясно только, была ли это тюремная клиника или лечебница для партаппарата.

С мужем, Е. Н. Жекулиным, военным инженером, в Гражданскую служившим у белых, она развелась, и вообще в семье старались о нём не вспоминать. Стремление Надежды Михайловны вернуть себе девичью фамилию пытались объяснить именно этим. Однако именоваться она стала не просто Владиславлевой, а Владиславлевой-Достоевской: со временем от двойной фамилии осталась только вторая часть.

«К своим сёстрам, эволюционирующим из Владиславлевых в Достоевские, – говорят внуки Владимира Михайловича, – дед относился весьма прохладно. Считал их ограниченными».

Самобытнейший из Владиславлевых не оценивал порознь каждую из сестёр. Он говорил о них собирательно. И впрямь, в трёх ректорских дочках много сходного. Все трое окончили петербургские гимназии; все – переменили несколько профессий, чтобы в конце концов прибиться к надежной пристани – медицине. Все они собрались в Самаре – у старшей сестры Ольги, а затем все вместе переместились в Ессентуки. И, наконец, в середине 1930-х навсегда водворились в Нижнем, где жительствовал их старший брат и другие Владиславлевы.

…В эти годы писатель Достоевский, казалось бы, уже не в чести – в том смысле, что власть не использует его в своих интересах столь же беззастенчиво, как, скажем, Пушкина. Более того – в высших идеологических сферах к нему испытывают крепнущую неприязнь. Однако ни социального уважения к певцу «униженных и оскорблённых», ни признания его художнической гениальности никто пока не отменял. И эта культурная инерция способна существенно влиять на поведение начальства.

Проявив, как выражается одна их родственница, «деловую хватку», сестры Владиславлевы взывают к вечному ходатаю за мировую культуру – А. М. Горькому, хулителю и обожателю Достоевского («злой гений наш»!) одновременно, прося его споспешествовать в получении квартиры (этим поступком будет крайне недоволен их старший брат). И чудо свершается. «Свердловский районный совет, – с удовлетворением сообщает в 1936 г. корреспондент “Горьковского рабочего”, – при содействии председателя крайисполкома тов. Ю. М. Кагановича предоставил трём внучкам писателя занимаемую ими сейчас квартиру». На медной дверной дощечке было обозначено скромно: Достоевские . Надо ли говорить, что семейный интерьер украсила картина Репина «Не ждали»?

У старшей сестры Ольги давно умер муж, Надежда – разведена, Вера – не замужем. В 1941 г. они хлопочут о «персоналке», но получают отказ. Однако в 1946 г. пенсия всё же назначена – не без содействия того же В. Д. Бонч-Бруевича. В пору тотального поношения Зощенко и Ахматовой власть не прочь продемонстрировать свой пиетет к классическому наследию. Между тем Достоевский изъят из школьных программ.

В годы войны тесные ряды Владиславлевых редеют. Умирают, как сказано, Владимир Михайлович, старшая из сестер, Ольга… «Все они, – сообщает младшая сестра одной из родственниц, – похоронены на хорошем кладбище, которое уже закрыто, но горком разрешил нам похоронить там». Потомкам Достоевского даруют эту посмертную привилегию. «Вообще правители к нам очень хорошо относятся», – добавляет благодарная Вера Михайловна. Изо всех внуков М. М. Достоевского, могших воочию видеть его знаменитого брата, она умрёт последней, в 1955 г., достигнув 85 лет.

Ни у кого из трёх сестёр Владиславлевых не было детей. Владимир Михайлович, имевший пятерых, как бы оттянул на себя все родовые силы. Не оставил потомства другой их брат, Михаил Михайлович, старый холостяк. Судьба потомков ещё одного брата, Николая Михайловича, неизвестна: здесь ниточка тоже обрывается.

Младший из ректорских детей, Леонтий Михайлович Владиславлев – единственный родившийся уже после смерти Достоевского – в 1882 г. Внучатая племянница Наталья Александровна Владиславлева хорошо помнила «этого крупного, с рыжими курчавыми волосами, слегка прихрамывающего человека». Он служил доктором всё в том же селе Бармино, куда в трудные годы стянулась семья. И, как бы восстанавливая традицию (вспомним, что его отец, университетский профессор и ректор, был сыном священника), женился на дочери местного батюшки. (Жена переживёт его почти на полвека и умрёт 90-летней в 1994 г.) В зрелые годы он, самый младший, сошёлся с самым старшим – Владимиром Михайловичем, который, как помним, поссорившись с отцом, рано ушёл из дома. О Леонтии Михайловиче вспоминают как о жизнерадостном, волевом человеке и – хорошем враче.