Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Однако, по традиционным правилам спартанской политической игры, все козыри на руках были только у царей, а не у таких, пусть и могущественных командиров, как Лисандр. Таким образом, хотя сначала Лисандр имел собственные виды на послевоенное соглашение с Афинами, рассчитывая, что оно будет скреплено проспартанским олигархическим советом, поддержанным спартанским гарнизоном, а другие бывшие союзники и подданные Афин будут существовать в очень ограниченных режимах под контролем его собственных сторонников, но через пару лет после поражения Афин новая Спартанская империя уже больше не управлялась точно на его условиях. Это произошло главным образом благодаря оппозиции царя Павсания из рода Агиадов, сына миротворца Плистоанакта, несмотря на поддержку, которую Лисандр мог получить со стороны царя Агиса II — враждебно настроенного соправителя и соперника Павсания. В 403 г. Павсаний предстал перед судом в Спарте по обвинению в предательстве, несомненно, выдвинутом Агисом, но он был оправдан, главным образом, благодаря тому, что все пять эфоров поддержали его относительно более либеральную политику минимального вмешательства во внутренние дела государств — бывших членов Афинской империи, и в первую очередь самих Афин.

Невозможность иметь преобладающее влияние на советах у себя на родине сильно раздражала Лисандра по сравнению с пароксизмом личного успеха и поклонением ему как герою, которым он наслаждался за пределами своей страны, и прежде всего на острове Самос, где его сторонники предприняли беспрецедентный в греческой истории шаг. Они воздали ему божеские почести, поклоняясь живому смертному человеку так, как если бы он был бессмертным богом, и в его честь переименовали главный религиозный праздник Гереи (посвященный своей покровительнице богине Гере) в Лисандрии. В Дельфах, в самом центре греческой религии, к Лисандру относились почти так, как если бы он осмелился иметь этот якобы бессмертный статус, навсегда запечатленный в общественном памятнике. Он заказал и оплатил из своих колоссальных военных морских трофеев большую скульптурную группу, состоявшую из многочисленных бронзовых статуй, как людей, так и богов, которую должны были поместить на видном месте около входа на Священную дорогу в Дельфы. Там были представлены все двенадцать олимпийских богов и богинь, в центре которых находился бог моря Посейдон в момент возложения венка победителя на голову Лисандра.

Лисандру следовало бы вспомнить мудрый совет певца-панегириста Симонида, который он дал регенту Павсанию, другому спартанскому победителю панэллинского мира: никогда не забывать, что ты смертный человек. С той высоты, на которую он взобрался, для него оставался только один путь — вниз, но он еще не совсем исчерпал свои силы. Около 400 г. ему представилась новая возможность утвердиться в качестве главы спартанской истории. К этому времени его персидский друг Кир был мертв, погибнув при попытке узурпировать трон своего старшего брата Артаксеркса II, и Спарта вновь оказалась в состоянии войны с Персией, в этот раз как наследница Афинской империи и имперский защитник эллинизма от восточного варварства. Поэтому у него появилась масса возможностей употребить весь свой авторитет на международной арене, а смерть Агиса подбросила Лисандру идею, что он вновь мог бы косвенно обрести власть, осуществив притязания на трон Эврипонтидов своего давнего возлюбленного Агесилая и фактически правя через него.

Его поддержка Агесилая в самом деле оказалась решающей в недостойной конкуренции за трон. Лисандр смог убедить нужных спартанцев, что страшные последствия хромого царствования, предсказанные оракулом, указывают не на физически хромого Агесилая как царя, а на его соперника Леотихида, предполагаемого сына Агиса, чья законнорожденность ставилась под вопрос (по слухам, он в действительности был сыном Алкивиада, т. к. предположительная дата его рождения соответствовала этой гипотезе). Поскольку чистота и подлинность царского рода считалась решающей для достижения эффективности власти, то со стороны коварного Лисандра это был блестящий, ловкий тактический ход, и Агесилай должным образом взошел на трон, который занимал около сорока лет.

Однако, если Лисандр думал, что Агесилай станет воском в его руках, он быстро и жестоко разочаровался. Агесилай прошел через систему Агогэ, знал, что думают обычные спартанцы, и оказался непревзойденным мастером назначения на политические должности представителей элиты. Фактически Агесилай сам назначил себя руководителем антиперсидского похода в 396 г., а когда он принял на себя командование в Азии, вскоре оказалось, что Лисандр опустился до выполнения чисто церемониальной роли, и тогда он вернулся в Спарту с поджатым хвостом. Однако вновь, несмотря на это препятствие, он никоим образом не завершил свою деятельность, и в 395 г., когда Спарта оказалась ведущей войну на два фронта против Персидской империи в Азии и против могущественной коалиции греческих городов, включая Афины и Фивы в центральной Греции, Лисандр отправился на беотийский фронт как один из двух главнокомандующих — вторым был регент Павсаний.