Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Согласно этой местной версии, Клеомен умер таким образом потому, что помешался на почве алкоголизма, научившись от каких-то скифских посланцев пить неразбавленное вино. Но, однако, насколько правдоподобна такая версия? Эта драматическая встреча могла произойти около 512 г., почти за двадцать лет позволив алкоголю привести к такому ужасному результату. Если история подлинная, то это была единственная известная встреча Клеомена с варварами, а скифов, пришедших с северных берегов Черного моря, такой закаленный путешественник, как Геродот, считал одним из самых диких и варварских племен. Как могли скифы найти дорогу к Спарте, представляется некоторой загадкой, но, возможно, стоит отметить, что спустя столетие жил спартанец, которого звали Скифом, что, вероятно, предполагает возможность личных контактов между двумя народами на каком-то этапе.

Вино для греков было глубоко символичной и культурно значимой субстанцией, и его почти никогда не пили неразбавленным. Современное греческое слово krasi , означающее вино, происходит от древнегреческого krasis , что означает смесь, потому что в древности вино обычно пили смешанным с водой, приблизительно в пропорции двадцать частей воды к одной части вина, и подавали его в сосудах для смешивания ( kratêr ). В других районах Греции на официальных трапезах, называемых symposia , избирался член общества в качестве «царя» вечера, и одной из его главных задач было определение крепости смеси и количества kratêres , которые подавали гостям. Чем больше было kratêres и чем меньше воды, тем веселее была вечеринка.

Однако спартанцы пользовались славой умеренно пьющих и умеющих контролировать себя. Они не устраивали частные symposia подобно другим грекам, но включали употребление вина, к тому же очень умеренное, в обязательную совместную вечернюю трапезу. Очень примечательно, что греческому богу вина Дионису не был посвящен ни один значительный праздник или культ в Спарте, возможно потому, что виноград, который шел на приготовление божественного напитка, выращивался не свободными гражданами, а илотами. На самом деле, единственными людьми в Спарте, которым разрешалось, или, скорее, которых принуждали страшно, до беспамятства напиваться, были илоты. Взрослые спартанцы преднамеренно доводили их до такого состояния, чтобы показать молодому поколению, как не должны себя вести спартанцы.

Поэтому Клеомен, регулярно употребляя вино неразбавленным, если он действительно это делал, несомненно, вел себя неприемлемо аморальным образом, не лучше, чем илоты или самые дикие варвары. Было ли это само по себе достаточно, чтобы стать причиной самоубийства или того, как оно было совершено? Я сомневаюсь в этом. И это одна из причин того, почему, по крайней мере, стоит принять во внимание пятое, и даже более жестокое возможное объяснение его смерти, а именно, что Клеомен был убит, и убит по приказу человека, который наследовал ему на троне Агиадов — его младшего сводного брата Леонида. История употребления неразбавленного вина могла оказаться просто пропагандистским прикрытием, чтобы скрыть факт убийства священной особы царя и соучастия в этом убийстве другого царя. Таково содержание детективной истории, но, надо признаться, я не первый, кто соблазнился использовать этот литературный жанр для описания забрызганной кровью истории Спарты.

Призыв Клисфена к народу Афин был тем, что спартанцы решительно не могли стерпеть. Клеомен вновь совершил военное вторжение отчасти в поддержку известного проспартански настроенного политика по имени Исагор и, возможно, имея в виду посадить его на трон в качестве марионеточного тирана. В то же время Клеомен вновь отправил Клисфена в ссылку вместе с членами приблизительно 700 афинских семей, но его вмешательство зашло слишком далеко. Относительно обеспеченные и бедные афиняне объединились, чтобы изгнать Исагора, и настояли на сохранении демократии, за которую они голосовали. Клеомен был вынужден пересмотреть свое решение. Следующий план, проведенный в жизнь в 506 г., касался вторжения на афинскую территорию Аттики с еще более крупной армией всего Пелопоннеса не только под его личным командованием, но и под командованием Демарата. Однако в своем рвении ему не удалось соблюсти дипломатические тонкости, он относился к союзникам так, как будто они являлись его подчиненными или даже слугами. Сопротивление его произволу возглавили коринфяне, которым Демарат оказал решительную поддержку. Хотя союзническая армия пересекла Коринфский перешеек и вторглась на территорию Афин, достигнув Элевсина, она начала рассеиваться и так и не смогла соединиться с силами Эвбеи и Беотии, как то планировалось. Впоследствии Афины не сталкивались со спартанскими вторжениями более семидесяти лет.