Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

doi:10.17323/978-5-7598-2311-7_92-135

Триумфальное шествие арабов-мусульман по Ближнему Востоку в VII–IX столетиях стало катастрофой для христианской цивилизации как этого региона, так и Европы. Безраздельно господствовавшая на протяжении нескольких веков в средиземноморской ойкумене, она внезапно не только потерпела сокрушительное военное и политическое поражение, но и оказалась потрясена до самых своих оснований. Прервав непосредственную связь с греко-римским прошлым и лишившись таких важных культурных центров, как Карфаген, Александрия, Иерусалим, Антиохия, она начала вынужденно трансформироваться, приобретая новые, прежде неведомые черты. После же окончания арабской экспансии в середине IX в. и начала византийской и пиренейской Реконкисты христианский мир оказался перед лицом еще одной проблемы — своей новой культурной идентичности и путей ее формирования.

Арабские нашествия VII–IX вв. прервали в том числе и мощное развитие христианской архитектуры в восточнохристианском мире, включая Закавказье, где она, получив начальный импульс из восточных провинций Византии, в VI–VII столетиях развила свои особые формы и стили. В армянских землях (Васпуракан, Ширак, Сюник и др.) строительство практически полностью прервалось после знаменитого сожжения нахараров в 705 г. и возобновилось только после середины IX в. [277]Схожая ситуация сложилась и на территории древних Абасгии, Апсилии и Лазики: здесь не известно о церковном строительстве до начала 860-х годов (см. ниже). Несколько ранее, в 820-е годы, церковное строительство началось в Юго-Западной Грузии, что обусловлено особыми историческими обстоятельствами, однако до конца IX в. оно не было монументальным (см. ниже). Долгое время 759–777 гг. датировался крупный купольный храм в Самшвилде (при том, что исследователей удивляла его близость к построенному якобы на полтора века ранее собору в Цроми), однако недавно он был убедительно передатирован на последнюю треть VII в. [278], так что в Восточной Грузии от этого времени до 850-х годов нам известно только о возведении дополнительной церкви в Зедазени мцхетским католикосом Климентом (третья четверть VIII в.) [279].

Поэтому всем новым политическим объединениям, существовавшим на абхазских и картвельских землях в послеарабский период — а именно им и будет посвящена настоящая статья, — после ослабления халифата, с середины IX в. предстояло не просто найти мастеров для монументального строительства, но и выработать новый архитектурный язык, прежде всего в репрезентативных постройках. Этот процесс генезиса и эволюции новых локальных архитектур шел до создания Объединенного грузинского царства на рубеже Х — XI вв., поглотившего и трансформировавшего их в свой, особый стиль («стиль Баграта I»), хотя в Юго-Западной Грузии, после 1000 г. частично отошедшей к Византии, он продолжался до 1030-х годов, а в Кахетии, лишь кратковременно вошедшей в состав Грузинского царства в 1012–1014 гг., — до 1065 г., когда царь Ахсартан был вынужден принять ислам. В каждом из этих государств данный процесс шел по-разному, так что следует сначала рассмотреть все их по отдельности.

Особая этнополитическая ситуация в Юго-Западной Грузии, часто условно называемой Тао-Кларджетия, существенно повлияла на формирование здесь государств и культуры в послеарабское время. Накануне арабских завоеваний, согласно армянской «Географии» [280], в южной части этого региона (груз. Тао, арм. Тайк) преобладало армянское население, тогда как в северной ( груз. Кларджетия, арм. Кларджк) — картвельское [281]. В результате арабских нашествий и эпидемий Кларджетия и соседняя Шавшетия обезлюдели, так что в начале IX в. они были реколонизованы пришельцами из Картли под предводительством изгнанного оттуда арабами Ашота I Багратида [282], род которого вел происхождение от армянских Багратидов, но к тому моменту уже породнился с картлийскими эрисмтаварами [283]. В течение IX в. его потомкам удалось поставить под свой контроль также и Тао, местное население которой было частично ассимилировано, не в последнюю очередь благодаря присутствию там единоверных грузинам армян-халкидонитов. Другой особенностью Юго-Западной Грузии было наличие на ее территории нескольких багратидских княжеств, постоянно соперничавших между собой. Это также не могло не отразиться и на архитектуре, особенно монументальной, которая служила еще одним средством повышения авторитета того или иного правителя. При этом, несмотря на формальное подчинение ромейскому василевсу, выражавшееся в принятии различными Багратидами византийских титулов, они вели преимущественно независимую и зачастую даже антиимперскую политику, а оттого мало подвергались и влиянию византийской культуры.