Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

Согласно письменным источникам, церковное строительство в Тао-Кларджетии возрождается в начале IX в. с появлением здесь Ашота I Багратида (см. выше), который восстановил церковь в Опизе (не сохранилась) и построил храм-усыпальницу свв. Петра и Павла в Артануджи [284]. Параллельно этому другой выходец из Картли — прп. Григорий Хандзтийский — и его ученики-монахи начинают строить здесь новые церкви, вначале деревянные (в Хандзте), а потом и каменные. Первый такой храм был построен в 820-е годы в самой Хандзте, а затем — в Шатберди, Мидзнадзори, кларджетском Цкаростави, Баретелте, Недзви, Квирикецминде и, вероятно, в Джмерки, Берте, Дабе и Долискане [285]. Однако это строительство ограничивалось монастырями, а сами постройки (судя по сохранившимся примерам в Баретелте, Дабе и Джмерки [286]) были довольно скромны и неслучайно оказались по большей части разобраны в первой половине X в. и заменены большими купольными церквями. Исключение, возможно, составляют возникшая, вероятно, под картлийским влиянием базилика типа cloisonné (с изолированными нефами) в монастыре в Недзви [287](на границе Самцхе и Картли), который основал Феодор — ученик св. Григория (ЖГХ 5, 30), а также «крестово-купольный зал» в кларджетском Цкаростави (илл. 1) [288], который можно отождествить с монастырским храмом будущего мцхетского католикоса Илариона (840–850 гг. [289]): действительно, план этого храма отличается архаичностью, а кладка и декорация — исключительной простотой и лапидарностью.

Захват владений Ашота I арабами после его смерти прервал княжескую строительную активность в Тао-Кларджетии. Показательно, что возобновление княжеского церковного строительства в Юго-Западной Грузии, причем монументального, пришедшего на смену скромным монастырским церквям, связано с епископскими соборами и начинается с возобновления доарабских храмов. В 850–860-е годы игумен Савва восстанавливает собор в Ишхани: вероятно, в виде длинного зального храма — от доарабского собора осталась только восточная экседра, дополненная новыми колоннами, и часть опор [290]. Затем правнук Ашота I — куропалат Адарнасе I (888–923), из средней ветви Багратидов [291], реставрирует собор того же времени в Бане ( арм. Банак), в его оригинальной форме сложного тетраконха (с колонными экседрами между четырех столпов) [292]. Оба эти храма были построены в VII столетии армянским халкидонитским католикосом Нерсесом, причем восстановление ишханского собора воспринималось грузинскими Багратидами как акт преемства [293]. Заново облицевав банский храм, Адарнасе повторил на новом фасаде и барабане (в несколько отличающейся форме) аркатурную декорацию старого храма [294](илл. 2), перенеся таким образом в грузинскую архитектуру Тао-Кларджетии X в. важнейший элемент раннего армянского зодчества (хотя на таоских фасадах, в отличие от куполов, аркатура вновь появится только в 960-е годы [295], см. ниже). Наконец, круглые колонны в соседнем Бобосгири редки для интерьеров грузинских послеарабских храмов, но типичны для построек католикоса Нерсеса — этот тетраконх с куполом на четырех колоннах, вероятно, также воспроизводит какой-то древний образец [296], если вообще не относится к доарабскому времени [297].

Где-то на рубеже IX–X вв. строится и купольная церковь типа cloisonné без восточных ячеек в Артануджи. Встречающееся здесь впервые смещение боковых входов на одну ячейку к западу от рукавов креста станет затем характерной чертой крестово-купольных храмов Тао-Кларджетии. Эта постройка связана с кем-то из представителей артануджской линии старшей ветви Багратидов: Сумбатом I († 889), Багратом I (889–900) или Гургеном I (900–923).

Приблизительно одновременно с постройкой храмов в Бане и Артануджи представитель старшей линии Багратидов Ашот Кухи (908–918) возводит первый собор в шавшетском Тбети [298](встроенный позднее в новую церковь, см. ниже), с украшением треугольных ниш раковинами по образцу местных доарабских памятников. Действительно, этот восьмилепестковый храм находит себе единственную параллель в таоской церкви в Таоскари, относящейся, возможно, к VII в. [299], которая и послужила образцом для Тбети. Тот же Ашот заложил новую церковь знаменитого монастыря в Хандзте (см. выше), которую закончил его племянник Гурген Великий (918–941) [300]. Это не очень большой крестово-купольный храм без восточных столпов, но зато с четырьмя столпами с запада.

Параллельно этому Багратиды из средней линии — куропалаты Давид († 937) и Ашот II (923–954) — предпринимают перестройку не менее известного храма в Опизе, возобновлявшегося до этого основателем династии Ашотом I и его сыном Гуарамом Мампалом [301]. Здесь, вероятно, длинный зальный храм был перестроен в латинскую croix sémi-libre , из-за чего у той получился очень длинный западный рукав. Колончатая аркатура (см. выше) и щипцы на куполе делают этот храм по декору практически идентичным церкви в Хандзте, что, возможно, указывает на работу одной артели, действовавшей соответственно в 930–940-е годы; вероятно, как подражание аркатуре, в Опизе возникает и ряд из трех простых плоских ниш на восточном фасаде [302]. Впрочем, само происхождение зонтичного купола на храмах в Хандзте и Опизе — вопрос сложный: он может быть как местным изобретением, получившим затем широкое распространение на Кавказе, так и модификацией доарабского образца (ср. ширакский храм в Зариндже, датирующийся временем от VII до XI в. [303]).