Чарлз Поулсен - Английские бунтари

И революция начинается, она идет все шире, глубже, врывается в самые дальние уголки страны, затрагивает все слои населения. Но мыслимо ли, мыслимо не просто победить короля на поле брани (это-то, возможно, и получится), а уничтожить его и всю систему, во главе которой он стоит? И вот уже звучат слова: «Даже если мы побьем Карла еще 99 раз, все равно он по-прежнему останется королем, а мы — бунтовщиками». И знаменитый ответ Кромвеля: «Тогда зачем же мы вообще брались за оружие?» (с.122). Мы и это слышали, читали, даже видели в английской кинокартине, где Кромвеля играл замечательный актер Ричард Хэррис, а Карла I — блестящий Алек Гиннес. Но и работа Поулсена необходима нам, она помогает понять это время шире, объемнее, ярче. В этом заключается ее смысл, ее значение.

Главы, посвященные Английской буржуазной революции (их четыре), написаны, пожалуй, наиболее ярко. Постоянно вводимые автором в текст короткие диалоги, высказывания участников событий помогают лучше понять, а порой и «увидеть» эти события. Когда в 1660 г. в Англии была восстановлена монархия и новый король Карл II начал беспощадную расправу с «убийцами» своего отца (т. е. теми, кто поставил подпись под смертным приговором Карлу I), Ричард Рамболд крикнул с эшафота: «Я убежден, что Бог ни одного человека не наделял правом властвовать над другими, ибо как никто не появляется на белый свет с седлом на спине, так никто не рождается и со шпорами на ногах, чтобы погонять других» (с.137). А ведь Кромвель, Рамболд, их соратники сражались за торжество буржуазного строя, который в наши дни мы воспринимаем — и это вполне справедливо — только негативно. Но читатель именно из таких наглядных мест в работе лучше поймет и почувствует разницу между капитализмом нынешним и молодым, прогрессивным, отстаивавшим свое право на жизнь в яростных атаках на бастионы феодализма.

Язык последующих глав работы становится суше, но вряд ли стоит обвинять в этом автора. Буржуазная революция XVII в. осталась единственной в истории Англии (в отличие, например, от Франции), и все дальнейшие проявления социального протеста, как правило, не были столь массовыми. Единственное исключение — борьба за парламентскую реформу в первой половине XIX в., но она велась исключительно мирными средствами, и Поулсен не стал нарочито «оживлять» это движение. И все-таки, например, глава о промышленной революции получилась у автора слишком уж сухой, и несколько коротких стихотворений, вставленных в нее, этого впечатления не меняют.

А вот главу о «мучениках Толпаддла» — шести сельскохозяйственных работниках из графства Дорсет, «осмелившихся» в декабре 1833 г. организовать свой профсоюз, — следует отметить особо. В силу ряда обстоятельств жители Толпаддла не решились открыто заявить о создании своего профсоюза, и власти, объявив его «тайным обществом», арестовали шестерых «зачинщиков» (членов профсоюза было значительно больше, но остальные, испугавшись, предпочли повиниться) и после судилища, разыгранного по заранее разработанному сценарию, отправили их на каторгу в далекую Австралию. Из множества британских законов было выжато максимальное за это «преступление» наказание — семь лет! До суда и в ходе его на обвиняемых оказывалось циничное давление, их убеждали повиниться, раз и навсегда отказаться от таких затей. «Не удалось. Отчаяние, страх перед неизвестностью, горечь от собственного бессилия не лишили их человеческого достоинства и чести» (с.224). Поражает своим благородством поступок Джеймса Хэммета, который был арестован по недоразумению: в профсоюз　входил не он, а его брат Джон. Но жена Джона ждала ребенка, и холостой Джеймс ни словом не обмолвился об «ошибке» судей (промолчали по его настоянию и другие подсудимые), отправившись на каторгу, для него вдвойне несправедливую. Мужество «мучеников Толпаддла», социальная нелепость такого обвинения в годы, когда по всей Англии возникали и множились профсоюзы, всколыхнули всю страну. Сотни, тысячи петиций поступали на имя короля Вильгельма IV, в парламент, начались массовые митинги и манифестации. Поулсен справедливо называет вопрос об освобождении толпаддлцев «главным политическим вопросом страны» (с.228). Протест выражали представители самых разных слоев населения — факт очевидного беззакония сплотил их. Протестовал и парламент: депутаты палаты общин постоянно обращались с запросами в правительство. В апреле 1834 г. 40-тысячная толпа подошла к зданию парламента, чтобы вручить для дальнейшей передачи королю «петицию» (это был огромных размеров рулон бумаги) в защиту «мучеников Толпаддла», под которой подписалось полмиллиона англичан. Король и правительство сопротивлялись еще три года, но все же вынуждены были уступить. Летом 1837 г. толпаддлцы начали возвращаться на родину. Последним вернулся несчастный Хэммет, которому пришлось пройти до ближайшего порта почти 400 миль — так далеко его «упекли»!