Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

Этот период совпал со временем отстранения от руководства орденом экзальтированного Франциска, далекого от понимания подлинных целей римской курии. Происходившие изменения не соответствовали его желаниям, но он вынужден был считаться с общим ходом событий. М. М. Смирин, напоминая, что францисканский орден возник в начале XIII в. на почве общего недовольства жадностью духовенства и испорченностью церкви, справедливо отмечал, что впоследствии он был превращен в орудие для поддержания целей папства и подавления инакомыслящих (202, с. 121).

Вместе с тем из текста Устава видно, что одновременно была сделана уступка приверженцам идей Франциска, в частности по вопросу о бедности, или, как тогда говорили, о «способе жизни в бедности» ( usus pauper ). Это было связано с попытками скрыть подлинные цели папства. Позднее, в своих спорах с орденской верхушкой и папством, спиритуалы ссылались на отправные пункты учения Франциска, на его завещание, а также на Устав 1223 г. Формально Устав подтверждал прежние предписания Франциска. В нем указывалось, что должны и что не должны делать члены ордена — «меньшие братья», братья-минориты (ибо считалось, что никто из них не может именоваться старшим). При вступлении в орден требовалось дать обет: следовать евангелию и жить в послушании, бедности (не имея собственности) и в целомудрии. В отношении собственности специально разъяснялось, что «братья ничего не могут приобретать для себя (в собственность) — ни дома, ни земельного участка, ни какой-либо вещи». Все францисканцы, способные к труду, должны были работать, а в случае необходимости могли, не стыдясь, просить милостыню. Уставом безусловно запрещалось принимать деньги от верующих, как прямо, так и через посредство других лиц. Исключение, если речь шла о больших суммах, допускалось в отношении больных «братьев», в случае крайней необходимости. В странствие они должны были отправляться без посоха, сумы, хлеба и денег; лишь в случае болезни можно было ехать верхом.

Однако на практике все эти предписания легко обходились, как это было и в нищенствующем доминиканском ордене, в котором бедность также была объявлена неразрывной частью «религиозной жизни» (298, р. 145). Оба ордена легко обходили требование соблюдения обета бедности. Считалось, что имущество, движимое и недвижимое, является собственностью не отдельных монахов, а ордена в целом и даже церкви. Хотя по мнению Франциска, высказанному, в частности, в его завещании, запрещение иметь недвижимость включало запрет и на общую, коллективную собственность (78, р. 265–270) — Эта точка зрения не разделялась, тем более что уставы старых монашеских орденов санкционировали существование коллективной собственности. Одним из способов обойти этот запрет было создание у францисканцев орденских фондов (денежных, а также продовольствия и одежды) для поддержания членов ордена, в связи с чем были учреждены специальные должности хранителей. Поэтому основной задачей сторонников «евангельской бедности» было доказать, что запрет на собственность касается также и общей собственности. Но даже и после того, как в некоторых папских буллах демагогически провозглашался запрет «общей собственности», это требование не выполнялось с лицемерно-молчаливого согласия самой римской курии.

Таким образом, противоречия между «буквой» орденских положений, в частности Устава, и «духом», сущностью деятельности ордена все более углублялись. Число недовольных в самом ордене увеличивалось. Пожалуй, переломным моментом, способствовавшим концентрации этого недовольства, были обстоятельства, связанные с критической позицией по отношению к деятельности ордена со стороны его генерала Иоанна Пармского.

Иоанн Пармский и близкие к нему лица отнюдь не преследовали цели разоблачения лицемерной роли церкви и молодого францисканского ордена. Это не была антицерковная оппозиция. Напротив, Иоанн и его сторонники стремились укрепить орден и церковь в период тяжелых для них испытаний (напомним, в частности, об имевшем антицерковную направленность восстании «пастушков» 1251 г). Осуждение Иоанна сопровождалось избранием в 1256 г. нового генерала ордена — Бонавентуры, как об этом сообщает Анджело Кларено (21, с. 270–277).

Положение в ордене не изменилось к лучшему и после избрания Бонавентуры генералом. Он также неоднократно оказывался вынужденным — с позиций повышения авторитета ордена как инструмента папской политики — признавать наличие таких явлений в жизни членов ордена, которые компрометируют и орден и церковь, как об этом свидетельствуют материалы общего капитула ордена в Нарбонне в 1260 г. В то же время в ордене имели место и выражения недовольства оппозиционных элементов, которое было связано с положением народных масс, оказывавших прямое или косвенное воздействие на состояние дел внутри церкви. Так, оппозиционный по отношению к церкви и папству характер имела появившаяся в 1260 г. книга под названием «Введение в вечное евангелие» ( Introductorius in evangelium aeternum ). Ее написал под влиянием идей Иоахима Флорского Герардо ди Борго Сан-Доннино, которого можно считать предшественником спиритуалов.