Наталья Сивкина - Последний конфликт в независимой Греции - Союзническая война 220–217 гг. до н. э.

«Жизнь человеческого рода, — писал известный русский антиковед Ф. Ф. Соколов, — не прекращается и не останавливается; останавливаться необходимо только нам, отдельным личностям, и решительно все равно, в каком пункте мы остановимся для обозрения событий. Где бы мы не провели черту, всякая такая граница будет произвольна; в изложении истории любого избранного промежутка нам придется отрезать и отбросить множество фактов, выходящих за наши рамки; в характеристике каждого периода будут встречаться черты, общие с периодами предшествующим и последующим. <���…> С чего бы мы ни начали, мы прямо попадаем in medias res ; дочитав последнюю страницу многотомного исторического сочинения, мы оставляем историческую жизнь в таком же полном разгаре, в каком она является на первой странице» [1] Соколов Ф. Ф . Третье столетие до Рождества Христова: Речь, произнесенная на акте Имп. С.-Петербургского историко-филологического института 3-го июня 1886 года // ЖМНП. 1886, июль. С. 1–16. Цит. по: Труды Ф. Ф. Соколова. СПб., 1910. С. 243–244. .

Эти слова со всей справедливостью можно отнести к любому историческому исследованию, тем более к исследованию, касающемуся «седой древности». Следует лишь сделать небольшое дополнение: важно и то, сколь глубоко проникает исследователь в ткань избранного им сюжета, насколько полно удается увидеть ему внутреннюю причинно-следственную связь событий, оживить образы и характеры исторических персонажей. Эта далеко не простая задача, как нам кажется, оказалась вполне по силам молодой отечественной исследовательнице Н. Ю. Сивкиной, автору предложенной на суд читателей монографии: Н. Ю. Сивкина избрала объектом своего исследования сравнительно узкий отрезок эллинистической истории (примерно 5–6 лет из двух последних десятилетий III в. до н. э.). Однако выбор сюжета весьма удачен: это ключевой момент, подводящий итог истории эллинистического мир», развивающегося, если так можно выразиться, на собственной, самобытной основе, по своим собственным законам, не испытывающего еще глобально-определяющего давления внешних факторов. Тучи, которым предстоит в следующем столетии придти с Запада, еще только намечаются на историческом горизонте. Римско-италийский мир делает лишь первые шаги в сторону подчинения эллинистических государств, но по преимуществу занят борьбой с Карфагеном и собственными проблемами.

Что же представляют из себя в этот период (конец III в. до н. э.) эллинистические государства? Возникнув и сложившись в первой половине III столетия, они являли собой сложное сочетание двух несхожих друг с другом государственно-политических систем: это эллинистические или, как их иногда именуют в научной литератур», территориальные монархии (Египет Лагидов, Сирия Селевкидов, Греция и Македония Антигонидов, Пергамское царство Атталидов, в некотором отношении Сицилийская держава Агафокла и некоторые государства меньшего масштаба) и государства, структур» которых представляла собой федерацию отдельных городов, делегировавших все функции союзного управления и внешней политики избранным магистратурам. Таковы были союзы Ахейский и Этолийский — два мощных политических образования, поделивших между собой Среднюю Грацию и Пелопоннес. Весь сравнительно недолгий период «чистого» эллинизма был наполнен бесконечными военными конфликтами между государствами. Однако указанным различием в политической системе, разумеется, не исчерпывалось все разнообразие данной эпохи. Куда большие особенности коренились в этнической структуре эллинистических государств и в той роли, которую играл в них комплекс эллинской культуры.

Для эллинистического мира характерен также контраст между сверхдинамичным развитием внешней политики и почти полным отсутствием внутригосударственных структурных изменений. Акцент на внешнеполитических интересах, реализовавшихся в военных союзах и открытых конфликтах, сильно обескровил эллинистические государства. Пройдет всего каких-нибудь шесть десятилетий с момента окончания Союзнической войны, как большая часть эллинистических государств оказывается инкорпорированными в римскую государственную систему, а те, что уцелеют, попадут в такую зависимость от римского сената, что практически будут лишены всякой самостоятельности.