Владимир Фромер - Ошибка Нострадамуса

А между тем вся эта пестрая компания изначально была «под колпаком» тайной полиции. Пришло время, и начались аресты и высылки. Нелегкая им всем досталась доля.

Александр Арефьев. В живописи искал выразительных форм, был чужд формализму, целиком исходил из реальности. Стиль сжат и выразителен. Его маленькие по размеру холсты обладают мощным духовным зарядом благодаря интенсивности выражения. Он любил изображать петербуржцев в повседневной жизни, а также такие урбанистические символы, как мосты, дворы и глухие брандмауэеры. В Петербург он заходил как в дом, но не с парадного, а с черного входа. В 1948 году исключен из художественной школы. В 1953 году исключен из медицинского института. Провел три года в лагерях. Умер в 47 лет в эмиграции, во Франции.

Рихард Васми. Его творческая манера отличается подчеркнуто жестким линеарным рисунком и декоративным цветом. Работал в жанрах пейзажа, портрета, натюрморта. Мастер исторических композиций. Был исключен из архитектурного техникума, но власти нашли применение его способностям. Васми было доверено клеить коробки на картиной фабрике.

Владимир Шагин. Его работы выставляются сейчас в Третьяковке. Власти позаботились о здоровье такого талантливого человека, и с 1961 по 1968 год он находился на принудительном лечении в психбольнице.

Шалом Шварц. Долгие годы работал маляром, а его картины выставлялись тем временем на международных выставках в Париже и Берлине.

Вадим Преловский. Повесился в 1954 году.

В 1952–1954 годах в мандельштамовскую «мансарду» часто захаживал композитор Исаак Шварц. Он даже хотел, чтобы поэт написал либретто к задуманной им опере по роману Тургенева «Накануне». Этот замысел не был реализован. Исаак Шварц, чей отец был репрессирован и расстрелян и 1938 году, был поражен «крамольными» речами, которые велись в окружении Роальда, и благоразумно поспешил отчалиться от него. Но стихи поэта Шварц сразу оценил и полюбил на всю жизнь. Спустя много лет он вспоминал: «Отличительная черта его жизни — внутреннее колоссальное богатство и жуткий контраст с внешней оболочкой. Такая убогость внешней оболочки и такой богатейший внутренний мир. Вот такого контраста я действительно не встречал никогда. Этим для меня Роальд Мандельштам очень дорог. В этом тщедушном человеке было столько внутреннего духа. Очень сильный был характер, несмотря на такую внешнюю слабость мышечную, сила духа была мощнейшая».

Роальд Мандельштам не скрывал своих мыслей о советской власти, которую ненавидел и презирал. В органах безопасности об этом знали, но в то время как его друзья-художники регулярно вызывались на допросы, Роальда никто не трогал. Когда был арестован Роман Гудзенко, следователь, майор КГБ сказал ему:

«Мы даже его не вызываем, он скоро сам сдохнет, это дерьмо! Мы даже не вызывали его по вашему делу, Родион Степанович, он и так сдохнет, его вызывать нечего. Он труп!»

В 1956 году Роальд Мандельштам умер в первый раз. Он попал в больницу в таком тяжелом состоянии, что врачи заранее оформили свидетельство о его смерти. Но он выжил тогда благодаря друзьям и стихам. Копию же этого свидетельства получил и с гордостью всем показывал.

Во второй и последний раз он умер в январе 1961 года в больнице, от кровоизлияния в кишечнике. В последние месяцы его жизни с ним общался поэт Анри Волохонский. «Он высох совершенно, — вспоминает Волохонский, — два огромных глаза, тонкие руки с большими ладонями. От холода укрыт черным пальто, а вокруг пара книг и много листочков с зачеркнутыми стихами, потом опять переписанными».

Ну а потом последний путь. Лошадь с санями и гробом и бредущие за ней две фигуры в валенках: Арефьев и сестра. Зима была лютая. Могильщикам тяжело было копать, и они ругались вполголоса. Арефьев пообещал им две дополнительные бутылки водки.

«Он нигде в жизни не комплексовал о своем маленьком росте, настолько он был великий человек. И так возвышался над всеми своим остроумием и своими репликами и никогда и нигде не уронил своего поэтического достоинства», — написал о нем впоследствии Арефьев.

А если вы хотите узнать, что думал Роальд Мандельштам о жизни, то вот: