Владимир Фромер - Солнце в крови. Том первый

В 11 утра Рафуль слышит по рации голос командира сражающегося полка. В этом хриплом отрешенном голосе нет уже ничего человеческого.

— Это все, — говорит командир, — это все…

Рафуль понимает, что в эти секунды сирийцы прорывают линию фронта.

— Продержись еще пять минут. Не больше, — спокойно и очень ласково говорит Рафуль. Командир полка не отвечает, но через пять минут он слышит взволнованный голос капитана Йоси Бен-Ханана, спешащего на поле боя с одиннадцатью танками. Эта капля и склонила чашу весов в нашу сторону. Сирийцы сломались.

Выиграно не только сражение на Голанах. Выиграна вся война…

После Войны Судного дня Рафуль впервые стал помышлять о политической карьере. Он, никогда не жаловавший израильскую прессу с ее левизной и крикливой безответственностью, стал все чаще выступать в печати. Генерал призывал экономнее относиться к национальным ресурсам, не гнаться за неоправданным повышением жизненного уровня, проявлять заботу о нуждах государства.

«Война за Независимость еще не окончена, — говорил Рафуль. — Страна находится в экстремальной ситуации и не может позволить себе транжирство, безответственность, коррупцию. Все это следует выжигать каленым железом».

Подобные заявления способствовали популярности знаменитого генерала.

Рафуль пытался воздействовать и личным примером. Он отказался от прибавки к зарплате. Многие смеялись над генеральской наивностью. Мол, можно ли вообще исправить израильские нравы?

Судьба, однако, оставалась благосклонной к нему. Рафуль стал начальником генерального штаба. Ему есть чем гордиться. Ведь даже такие легендарные генералы, как Шарон и Таль, не получили высшего командного поста.

К удивлению многих, Рафуль быстро освоился с непривычной для него работой. Безропотно возился с бумагами, составлял оперативные планы, координировал взаимодействие различных родов войск.

Между тем, вновь выдвинулась на первый план борьба с палестинским террором, укоренившимся в Ливане. Кого только нет в этой небольшой республике: террористы, христиане, шииты, сунниты, друзы, сирийцы — все со всеми воюют, все торгуют всем по частям и на вынос.

Есть у Израиля в этой стране свои интересы. Есть и союзник — христианские фаланги во главе с Баширом Джумайлем. Израиль, казалось, располагал всем необходимым, чтобы выкорчевать палестинских террористов с ливанской территории.

Политическое и военное руководство приступило в глубокой тайне к разработке операции «Мир Галилее». План предстоящей кампаний разработали генерал-лейтенант Рафаэль Эйтан и его оперативный отдел.

Не будем здесь анализировать просчеты Ливанской войны, вызвавшей раскол в израильском обществе. Это — особая тема. Отметим лишь, что тяжелые обвинения выдвигались против премьер-министра Менахема Бегина, еще более тяжелые — против министра обороны Ариэля Шарона. На Рафуля же крайне редко обрушивался огонь критики. Все признавали, что он провел Ливанскую кампанию на высоком профессиональном уровне.

Руководимая Рафулем армия оказалась на высоте и в столкновении с сирийцами. Сирийские ракеты в долине Бекаа были уничтожены. Сирийская авиация потеряла 25 процентов своих самолетов. Сирийский бронетанковый корпус в Ливане был разгромлен. Никто не возражал против внесения всех этих достижений в послужной список главнокомандующего.

Много лет прошло с тех пор, как Рафуль снял мундир и занялся политикой. За это время он успел создать движение Цомет, вступить с ним в партию Тхия, порвать с Тхией и создать новый Цомет («Обновленный сионизм»). Политическая платформа? Простенькая, но привлекательная. Цомет провозглашал такие цели, как безопасность, ликвидация угрозы существованию Израиля, создание общества, которое стало бы магнитом для евреев диаспоры, уменьшение экономической зависимости страны от внешних факторов, обеспечение права евреев на целостный и неделимый Израиль.

— Красиво, конечно. Но как всего этого добиться? — интересовались скептики.

— Чего уж проще? — осаживали маловеров сторонники нового движения, — надо лишь проголосовать за Рафуля.

Оказалось, однако, что все не так просто.

На выборах 1988 года Цомет получил два мандата. На выборах 1992 года — целых восемь. «Генерал Эйтан и семь гномов», — изощрялись карикатуристы. В этом был резон. Никто не знал кандидатов новой партии, случайных в политике людей. Знали лишь Рафуля.