Сергей Васильев - Псковская судная грамота и I Литовский Статут

Как и «пристав», «детский» по I Литовскому Статуту является судебным должностным лицом: «Оземши децкого от воеводы або от старосты, там же, в том повете перед правом поставити маеть, а оный маеть там права доводити перед поветовым судьею» [125].

«Детский» и «виж» I Литовского Статута получали определенную плату: «Вижу и децкому нашому вижового и децкованя рубль…» [126]

Русская Правда также устанавливает вознаграждение для «детского»: «А железного платити 40 кун, а мечнику 5 кун, а пол гривны детскому; то ти железныи урок…» [127].

«Детский» и «виж» западнорусских земель действовали совместно: «…не мает жадин жадного еднанья чинити олиж перед децким, и заплаты без вижа, естли будет выдан, або перед вижом врадовым…» [128]

В этом постановлении I Литовского Статута «детские», так же как и в Новогрудском привилее 1440 г., участвуют в «еднанье» – примирении сторон [129].

Одной из обязанностей как «пристава», так и «дворянина» был вызов и доставка противных сторон в суд. Для обозначения противных сторон Псковская Судная грамота и I Литовский Статут употребляют близкие термины «сутяжники» – «сутяжие». Ст. 58 Грамоты устанавливает порядок заседания суда. В судебное помещение («судебницу») допускались только две тяжущиеся стороны: «А на суд помочу не ходити, лезти в судебницу двемя сутяжникома…» [130]

Ст. 3, р. VIII I Литовского Статута говорит о случае, когда одна из сторон не может присутствовать на судебном заседании по болезни: «А если бы хто перед тым роком был немоцон мает дати ведомо судьям и сутяжому, тогда маеть то отложоно быти поки он выздоровеет…» [131]

Истец вызывал ответчика в суд посредством «позовницы» (Псковская Судная грамота), «позвы» (I Литовский Статут). «Позовница» – «позва» – это, говоря современным языком, повестка в суд. Так, ст. 20 Псковской Судной грамоты говорит: «Кто на ком имет сочит (т.е. обвинять, предъявлять иск) бою или грабежу по позовницы…» [132]. «Позовница» по Псковской Судной грамоте читалась в публичном месте: на торгу или при церкви [133]. Четкое определение «позвы» дает ст. 14, р. VI I Литовского Статута: «Естли бы хто мел кого позвы позвати, тогда маеть жалобу свою в позвах выобразити…» [134]

Глагол «сочить» широко распространен в Псковской Судной грамоте; «сочить» означает «обвинять», «предъявлять иск»: «…А кто учнет сочить на ком бою…», «…имет сочить съсудного серебра…», «…имут сочить долг по доскам…», «…сочит торговых денег по доскам…» – так определяет Грамота различные варианты судебных исков. Иск, по Псковской Судной грамоте, мог предъявляться «взаклич»: «взаклич сочит своего найма» [135], что является апелляцией к общине-миру, призывом, на который должен был откликнуться каждый [136], отголоском общинного правосудия [137].

Глагол «сочить» имеет один корень с обозначением cпециального должностного лица «сока», известного Судебнику Казимира и I Литовскому Статуту. Судебник Казимира употребляет формулу «сок усочит» [138], т.е. «укажет», «покажет». По I Литовскому Статуту «сок» идет «следом» и занимается поиском пропавшей вещи («лица») и обыском («трушением дома») [139].

В современном болгарском языке «сочити» означает «показывать», «указывать», сербо-хорватском – «разыскивать и изобличать преступника», в белорусском – «сачыць» – «следить», «выслеживать», в русском языке, по Словарю В. И. Даля, – «искать», «следить», «сочевая собака» – «ищейка», «гончая» [140].

«Сок» известен и древнему праву других славянских народов, широко представлен он у чехов, однако о заимствовании «института соков» правовой системой Великого княжества Литовского не может идти речи. Судебник Казимира в статьях «о соке» ссылается на старый порядок, обычай [141].

Чем же занимались данные должностные лица?

Ф. И. Леонтович писал, что «по старочешскому праву сок относился к числу низших урядников, специально занимавшихся так называемым сочением, т.е. отысканием и выдачею воров и покражи, а также показанием следов вора». Древнейшее значение «сока» у славян, по мнению автора, было следующим. «Соки» следили за преступлениями, доносили о преступлениях и являлись на суд в качестве обвинителей [142]. В 70-х гг. XX в. к подобной же точке зрения пришел польский историк Ю. Бардах, который на основе анализа обширного сравнительно-исторического материала пришел к выводу о том, что «сок» специальное лицо в практике процесса, занимавшееся разысканием пропавшего имущества или преступника и одновременно, выступавшее в качестве особо важного свидетеля на суде [143].