Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

600–700 икон из церквей и часовен всей Псковской губернии, большое число церковных одеяний, а также Чудотворная икона князя Всеволода-Гавриила находились в «Музее Поганкина». Часть раритетов была выставлена, часть хранилась в Пароменской церкви. Всем этим «драгоценным предметам искусства граф Зольмс обеспечил хорошее хранение» [505] Ткачева Н. М. Псковский музей в годы оккупации 1941–1944 гг. // Сводный каталог культурных ценностей Российской Федерации, похищенных и утраченных в период Второй мировой войны: Т. 14. Кн. 1. Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. М., 2007. С. 7. , – заключили нацистские эксперты.

В январе 1942 г. в Псков прибыли раритеты, захваченные в Тихвине. Среди них был и чудотворный образ Богоматери Тихвинской. В течение трех лет пребывания в Пскове икона хранилась в оружейном помещении военно-полевой комендатуры. Каждое воскресенье, с 9 до 18 часов, ее выдавали в Троицкий собор.

Сотрудники штаба Розенберга опасались, что «драгоценная картина» страдает от перевозки и смены температуры и влажности, несмотря на то, что защищена не только промежуточным слоем целлофана между окладом и живописью, но и находится в застекленном киоте, из которого не вынимается. Однако указывалось на «невозможность изъятия ее из культового использования ввиду политико-пропагандистских соображений». (Изображение иконы помещено в путеводителе по Пскову К. Заблоцкого, изданном на немецком языке в 1943 г.) Далее из 63 предметов, вывезенных вместе с чудотворной иконой из Тихвина и переданных на хранение в Псков, в документах штаба Розенберга упоминаются только 35 икон. Документы, обнаруженные псковскими музейщиками уже в 2000-е гг., помогают выяснить, какие произведения искусства так и не вернулись в Тихвин. Список заканчивается № 64-Tischwin, но в нем пропущена почти половина номеров. Анализ шифров на немногочисленных возвращенных в Тихвин культурных ценностях позволил предположить, что пропущенные номера были присвоены в основном произведениям живописи, которые учитывались также в Риге, в общих списках Главной рабочей группы «Остланд».

В феврале 1942 г. на хранение в Псков была доставлена большая партия «предметов искусства, происходящих из Новгородского региона». Обсуждался вопрос о возможности передачи их Оперативному штабу Розенберга. В Пскове к этому времени концентрируется все больше и больше культурных ценностей с северо-запада России, он, как перевалочный пункт, может «конкурировать» с Ригой.

23 февраля 1942 г. в Псков вновь прибыла бригада представителей штаба Розенберга – для очередной ревизии. В ее отчетах отмечается, что службами вермахта осуществлена расчистка городской библиотеки, книжные фонды которой перемещены в «Музей Поганкина». В процессе осмотра выяснилось, что «состояние хранилища абсолютно противоположно тому, которое было во время основания графом Зольмсом этого музея поздним летом 1941 г. Царит беспорядок, картины валяются на полу, и количество их уменьшилось с октября 1941 г.» [506] Ткачева Н. М. «Pogankin-Museum» и база хранения… С. 21–22. В хранилище на ул. Гоголя (Солодежня), на дверях которого значилось, что оно находится под охраной полевой комендатуры, были обнаружены признаки грабежа и разрушений; в страшном беспорядке, в открытых шкафах, на подоконниках и на полу валялись портреты, гравюры, народные костюмы, археологические находки, предметы естественнонаучной коллекции, книги [507] Там же. С. 21. . От ценного фарфора остались осколки. Исчезли и иконы-миниатюры.

Выяснилось, что в сентябре 1941 г., спустя полтора месяца после посещения Зольмса, были перепакованы многие коробки, главным образом с фарфором, и увезены. Из так называемой «Золотой часовни» (церковь Успения Богоматери с Пароменья), «которая должна была содержать 394 иконы», оккупационные власти выдали множество икон, «происходивших только из псковских церквей», православному духовенству, в том числе в места, находившиеся вне Пскова [508] Там же. С. 22. .

О количестве икон, оставшихся в «Золотой часовне», комендатура Пскова ясного представления не имела. Также произошло «самовольное отчуждение» музейных предметов – как путем продаж, так и различных дарений. По мнению составителей отчета, комендант города зондерфюрер Р. де Бари придерживался той точки зрения, что «музейная собственность является трофеем, распоряжаться которым может только полевая комендатура по собственному усмотрению» [509] Там же. .