Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Как уже говорилось, при частых авианалетах и артобстрелах лопались водопроводные трубы, в результате чего заливало отдельные помещения. Один раз это произошло в кладовой, где был размещен фонд дореволюционных газет. Их просушивали у печек и на плите фотолаборатории. Некоторые сотрудники даже взяли на дом кипы мокрых газет и сушили у печей-буржуек. Другой раз в суровый январь 1942 г. во время ночной бомбежки лопнули трубы на верхних этажах [272] Там же. . Но музейщики были на посту – экспонаты не пострадали: их удалось переместить в сухие помещения. Павлова, выступая в Москве в июне 1942 г. на конференции Научно-исследовательского института краеведческой и музейной работы, рассказывала: «Несмотря на холод, сквозняк, воду, доходившую до колен, разрывы бомб, сотрудники музея с ведрами в руках, став в цепочку, выкачивали воду, не дав ей возможности просочиться до нижнего этажа. От этой аварии не пострадал ни один экспонат» [273] Павлова С. Д. Указ. соч. С. 71–72. .

Действительно, фондам не было нанесено значительного урона. В период 1941–1942 гг. пострадали в основном диорамы («Оборона Петрограда в 1919 г.» и др.), электрифицированные карты («Вооруженное восстание в октябре 1917 г.» и др.), ряд макетов и скульптур [274] НА ГМПИР. Д. 119. Л. 1. .Гораздо больше С. Д. Павлова сокрушалась о другой потере. Знамя, которым был награжден Петроград в 1919 г., по указанию Ленинградского обкома ВКП(б) было передано в исполком городского Совета для вручения Гвардейской части. Дальнейшая судьба этой исторической реликвии неизвестна [275] ГМПИР. Ф. VI. Д. 1471. Воспоминания С. Д. Павловой. .

Приняв шефство над тремя госпиталями, Музей Революции оказал помощь в зашивке окон и сборе посуды. Также для раненых бойцов и медицинского персонала проводились беседы и организовывались выставки. 4 научных сотрудника музея были «прикреплены» к 9 жилым домам в качестве политорганизаторов, которые «отвечали за политико-моральное состояние населения дома, за мобилизацию его на решения важнейших задач в условиях города-фронта» [276] Павлова С. Д. Указ. соч. С. 69–70. . Беседы и доклады на актуальные политические темы, читки газет, выпуски «Боевых листков», обеспечение подписки жильцов на военный заем 1942 г., сбор денег в фонд обороны страны – все это входило в их работу. Кроме того, в условиях блокады политорганизаторам пришлось заниматься вопросами эвакуации, расселения жильцов из разрушенных бомбардировкой и артобстрелом домов, устройством детей, оставшихся без родителей, в детские дома и ремесленные училища [277] Смирнов А. П. Указ. соч. С. 103–104. .

В Приказе № 115 по музею от 21 декабря 1941 г. впервые появляется запись: «Считать исключенными из списков сотрудников музея ввиду смерти» [278] Там же. С. 104. .

В архиве музея сохранилось обращение С. Д. Павловой от 22 января 1942 г. в Ленсовет с просьбой о замене продовольственных карточек категории служащих на карточки категории рабочих для сотрудников, которые настолько ослабли, что не могли вести пропагандистскую и научную работу. Речь шла о 100–150 граммах хлеба, но тогда и они могли спасти жизнь.

«22 января 1942 г.

В Президиум Ленсовета.

Парторганизация и Дирекция Государственного музея Революции просит заменить продкарточки категории служащих на категорию рабочих следующим работникам Государственного музея Революции, Завед. Отделами: Довгаль, Ф. М., Кац, Н. И., Плюхиной, М. А., Зелит – [здесь, видимо, при наборе было непонятно] К. Э., Александровой, Т. С., Петерсон, М. М., Герман, Э. И. Все товарищи вышеуказанные вели большую научно-государственную и пропагандистскую работу в мирное время и особенно большую в условиях Великой отечественной войны в госпиталях, воинских частях, жактах и бомбоубежищах. Но ввиду того, что эти товарищи в данный момент имеют продкарточки 11 категории, столовой в Музее нет, товарищи почти вышли из строя, перестают быть работоспособными.

Все они молодые, энергичные коммунисты, в любое время могут быть использованы на пропагандистской и научно-исследовательской работе – основное сейчас поддержать их силы.

Поэтому парторганизация и дирекция Музея просит выдать этим товарищам продкарточки 1 категории.

Директор

Гос. Музея Революции: /Павлова/

Секретарь

Партбюро: /Спиридонова/» [279] НА ГМПИР. Д. 111. Л. 2.

Увы, просьба удовлетворена не была. В приказах по музею за военный период упоминаются фамилии 17 умерших [280] Смирнов А. П. Указ. соч. С. 104. .Оставшиеся в живых работали без поблажек.