Вячеслав Никонов - 1612-й. Как Нижний Новгород Россию спасал

Родственники Куракина и Головина входили в Семибоярщину, а сам Владимир Долгорукий сидел в Кремле с «литвой» до марта 1611 года. Членами Совета в Ярославле станут князь Никита Одоевский, князь Петр Пронский, князь Иван Черкасский, Борис Салтыков, князь Иван Троекуров, князь Дмитрий Черкасский, братья Шереметевы и другие.

Среди тех, кто подписывал грамоты, — Василий Бутурлин-Граня, бывший нижегородский воевода Алексей Львов, наиболее авторитетные дьяки, такие представители купечества, как крупные ярославские предприниматели Григорий Никитников и Степан Лыткин.

Второе земское правительство включало и некоторых руководителей Первого. По сообщению Болтина, «многие боярские дети и стольники и стряпчие и дворяне и дети боярские и дьяки и подьячие и торговые добрые люди, видя что под Москвою у казаков учело делаться воровство, целовали крест Псковскому вору Матюшке», прибежали «испод Москвы из полков» в Ярославль. Прямо из лагеря Трубецкого — Заруцкого явились в Ярославль воеводы Мирон Вельяминов и Исаак Погожий со многими детьми боярскими, подьячими и даже торговыми «добрыми людьми», не желавшими целовать крест третьему Лжедмитрию.

Наплыв знати, которая не забыла о своем унижении в подмосковном Совете и домогалась особого положения в новом ярославском Совете, создавал немалые проблемы и противоречия. Прежде всего, для лидеров Второго ополчения, которые проявляли чудеса дипломатии.

Важнейшей особенностью Нижегородского ополчения было то, что его руководители в лице Минина и Пожарского — в отличие от Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого — не претендовали на диктаторские полномочия.

Под текстом соборной грамоты князь Дмитрий приложил руку десятым, признав тем самым местническое превосходство девяти других более знатных бояр и стольников. Перед вождем ополчения поставили свои подписи боярин Морозов, боярин князь Владимир Долгорукий, окольничий Головин, князь Иван Никитич Одоевский, князь Пронский, князь Волконский, Матвей Плещеев, князь Львов, Мирон Вельяминов. И лишь потом Пожарский. На 15-м месте: «В выборного человека всею землею, в Козьмино место Минина князь Дмитрий Пожарский руку приложил».

Сдержанность Пожарского успокаивала знать, но не укрепляла позиций самого лидера движения. В апреле «Совет земли» разработал план крупного наступления против казаков и поляков. И тут выяснилось, что знать и слышать не хотела о службе под началом неродословного стольника Пожарского. Поэтому Совет поручил руководить операцией воеводе князю Дмитрию Черкасскому, который долгое время пребывал в тушинском лагере, затем перешел к полякам и только потом оказался в земском ополчении. Но при этом он занимал высокое местническое положение. И, предложив Черкасскому это пост, Совет окончательно перетянул его из подмосковного лагеря на ярославскую службу.

Серьезные распри вспыхнули после того, как в Ярославль, наконец, прибыла казанская рать. В качестве ветеранов движения казанцы во главе с Биркиным рассчитывали занять руководящее место. «В Нижнем Биркин был заметной фигурой среди сподвижников Пожарского, — писал Скрынников. — В Ярославле не только Биркин, но и сам Пожарский затерялся в толпе бояр и знатных дворян. Когда Биркин явился в Совет и от имени казанцев потребовал себе прежнюю должность, бояре и воеводы прервали его на полуслове. Будь то обычная местническая тяжба, спор не вышел бы из стен приказной избы. Но затронутыми оказались более глубокие интересы. За Биркина заступились казанцы, а также хорошо знавшие его смоленские дворяне и нижегородские стрельцы. Против него объединились бояре и дворяне. Раздор едва не привел к кровопролитию». О конфликте Биркин сразу же сообщил в Казань, откуда последовал приказ отряду казанцев вернуться. «Новый летописец» зафиксировал: «Казанские же люди по приказу Никанора Шульгина пришли в Ярославль и назад пошли, никакой помощи не дали, лишь многую пакость земле сотворили, и на обратном пути так же. Немногие же казанцы остались: голова Лукьян Мясной, да с ним двадцать человек князей и мурз, да дворян тридцать человек, да голова стрелецкий Постник Неелов, да с ним сто человек стрельцов».

Власть «Совета всея земли» признали замосковный край, понизовые и поморские города. Это позволило ему стать своего рода временным правительством России. В течение короткого времени Минин и Пожарский заново организовали систему управления обширной территорией, отказавшейся признать Лжедмитрия III.