Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Германия требует с Ленина деньги, а где он их брать будет — неизвестно, — закончил Михаил.

— А Ленину не стыдно занимать пост главы правительства, вчерашнему шпиону? — спросил Иван Семёнович.

— Есть люди, которые не знают стыда. С нами другие страны не будут иметь дела ещё и потому, что наше правительство считается незаконным. Оно никем не избранно. Оно пришло к власти путём вооружённого государственного переворота, а в Европе это не поощряется. Совсем скандальный случай. Когда военный отряд Ленина арестовывал временное правительство, то среди министров премьер-министра не оказалось, он в это время мчался в вагоне поезда на запад с двумя большими баулами и сумкой, набитыми туго деньгами. Ленин и Керенский — друзья с детства. Керенский ухаживал за Ольгой Ульяновой, но свадьба не состоялась. Ольга до свадьбы скоропостижно умерла. А теперь вот они так разменяли Россию. Но, живыми люди в гроб не ложатся. И мы не ляжем. Будем пахать, сеять, водить скот, ловить рыбу.

Приехали домой на третий день. Родственники Михаила, родственники Кати, помощники собрались во дворе Долговых. Подъехав к воротам, Михаил вылез из арбы, шагнул к людям, стоящим за двором.

— Здравствуйте, люди добрые. Я рад всех вас видеть живыми. Я желаю, чтобы вы дождались своих родных. Матрёна Ивановна я привёз вам вот такой поклон от вашего супруга, — Михаил переломился в поясе и достал рукой земли, — жив и здоров ваш Тимофей Семёнович. Я предложил ему написать письмо, а он мне сказал, что писать, кроме крестов, ничего не умеет. Аксинья Петровна, тебе письмо от супруга Сергея. Клавдия Гавриловна, и Вам письмо. Прасковья Поликарповна, Вам письмо и фото. Екатерина Васильевна, получите и Вы письмо. Письмо единственному старику из присутствующих Михаил задержал и отдал самым последним. Задержал для того, чтобы спросить: почему женщины получают письма без радости, а лица у всех чёрные, глаза впалые.

— А ты завтра пройди по станице, заходи в любой дом и увидишь людей голыми, босыми и голодными. И по миру идти не в чем, одежды и обуви нету.

Далее Прохор Самойлович стал говорить шёпотом:

— Нету больше казаков. Есть бойцы, как на скотобойне. Чего вы заслужили — голод, тиф, разруху.

— Об этом завтра. Приходи в обед. Возьми с собой ведро и мешок. Получи, Прохор Самойлович, письмо, деньги, а главное — часы. Внуку в награду дали, а он Вам прислал. Больше писем нету. У кого есть вопросы, приходите завтра. А сейчас меня ждут родные. Михаил шагнул во двор, в котором родился, и из которого три года назад ушел в неизвестность.

— Слава тебе, Господи, свиделись, Мишенька, — говорила Катя, обнимая мужа.

— Свиделись, Катенька. Слава Богу!

— Я пойду столы накрывать, — сказала Катя.

— Иди, если надо, — прошептал Михаил.

Потом подошли дети — шесть девочек. Михаил одарил их длинными конфетами с махориками [8] Махорики — бахрома. ( Прим. ред. ) и петушками-леденцами на палочках. Последней подошла Даша. Она сложила руки на животе, поклонилась в пояс и сказала:

— Плотникова Дарья Ивановна, помощница Екатерины Ивановны.

В доме за столами сидели родственники и те, кто помогал здесь Екатерине Ивановне. Михаил Иванович, приветствуя сидящих, говорил:

— Дорогие мои родственники и друзья! Я приветствую всех в моём доме, благодарю вас за то, что вы пришли встретить меня. Я желаю вам дождаться своих родных и желаю вам здоровья и счастья. За это прошу выпить да закусить, чем Бог послал!

Когда гости стали прощаться, Надя, жена Сергея Долгова, троюродного брата Михаила, всхлипывая от стыда попросила:

— Катя, если можно, дай кусочек хлеба моему сыночку. Давно едим одну картошку и свёклу. Мальчик почернел весь, скоро пухнуть начнёт.

— Останься, Надя, дам, — ответила Катя.

Это услышал Михаил. Он видел, что когда гости ели, некоторые клали себе в карманы куски хлеба.

Михаил опередил жену:

— Пойдём, Катя, в амбар. Дадим что-либо Наде.

— Подслушал, окоянный, — пошутила Катя.

— Так я же разведчик, — в тон ей ответил Михаил.

— Пойдём, разведчик. Зайди в стряпку, возьми ключи от амбаров, а ты Надя, сядь вот тут, мы быстро.

В амбаре Михаил, по указанию Кати, насыпал, узкое ведро пшена, застелил тряпочкой и сверху положил кусок сала. А широкое обливное ведро наполнил пшеничной мукой.

— Закрой муку, тряпкой, разведчик, сверху положишь буханку хлеба из стряпки, а в кладовой возьмёшь несколько кусков сахара и дашь Наде в карман.