Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Большинство кораблей было неисправно, остальные уклонялись от встреч с противником [Головин // РБС]. Главная победа (взятие Гданьска, 1734 г.) была одержана без поддержки боевого флота (он подошел лишь после падения города и ухода французской эскадры, о чём обычно не пишут). Значительную помощь армии Миниха оказали только грузовые суда, доставившие осадную артиллерию.

То есть: в штате нет боцмана. На 10 кораблей ВСЭ было всего 2 боцмана — у Беринга и у Чирикова, которым предстояло плыть в Америку.

Умеет (в отличие от палубных и трюмных матросов) работать на верхних снастях.

Конопатчик, канонир, плотник, купор (бочкарь) и парусник. Они получали меньше матроса, но больше солдата. Были также специалисты, получавшие как матросы и даже выше, как низшие унтер-офицеры: писарь, толмач и целовальник (здесь: счетовод).

Для сравнения: у Беринга в реально плывшем составе были лейтенант, старший штурман, штурман, подштурман, подшкипер, и гардемарин, и все были способны служить вахтенными начальниками. Имелись также боцман, 2 боцманмата и 12 матросов [Покровский, 1941, с. 404]. То же видим у Чирикова, но не у Шпанберга, которому штат был несколько урезан, поскольку пересекать океан ему не предполагалось.

«Выдано служилым селенгинским плотникам одиннатцати человеком за половину 1734 года по рублю по пятидесят копеек человеку… а досталные по рублю выдано им от Иркуцкой канцелярии при отсылке в команду нашу» [ВКЭ-2, с. 203]. Т. е. по 5 р. в год.

Наоборот, обер-офицеры все считались добровольцами (о них см. Прилож. 4, п.6).

Напомню, что обувь во льдах не служит и полугода. Полагаю, что постоянной обувью были самодельные онучи из шкур, а такая обувь неминуемо влекла травмы стоп. Но данные о работе врачебной части почти отсутствуют в печати.

Иногда (!) её не вычитали у матросов, солдат и капралов. У многих умерших в описи их имущества значатся рулоны тканей (у некоторых иного имущества не оказалось — [ВКЭ-2, док. 237] — видимо, их выдали вместо одежды и белья, а владельцы так и не сумели их использовать. Сами шить себе белье матросы были обязаны официально [П-2, с. 258].

Фрегатом тогда называли небольшой трехмачтовый корабль с одной пушечной палубой. Для охраны от пиратов двух фрегатов хватило бы. Пакетбот (посылочное судно, небольшое, но достаточно мореходное и с пушками) рассматривался как будущий корабль экспедиции. Фрегатов был на Балтике избыток, а пакетботы предлагалось построить. С гораздо большими издержками и бедами они были построены позже в Охотске.

Служил у Дмитрия Овцына [ВКЭ-2, с. 721], т. е. речь шла о доставке припасов для Обь-Енисейского отряда. О других отрядах нет и этого.

Окружив себя немцами, Анна, однако, не ставила их во главе Сената и Кабинета.

Головин, толковый администратор, был известен и как безудержный любитель богатства. Будучи очень крупным помещиком (одних только беглых, сбежавших от его жестокостей во владения А. Д. Меншикова, числил за собой 4 тыс. душ), он не раз жаловался на свою бедность и просил у правительства денег (СИРИО, т. 104, с. 304).

Увы, Соймонов, умный и добрый губернатор Сибири (1757–1764 гг.), затребовал в Тобольск подлинники журналов ВСЭ, где они сгорели в пожаре.

Так полагал Ваксель. На самом деле данное преступление (как оценил его историк флота А. С. Сгибнев) впервые совершено в этих местах Берингом в 1728 г. [Сгибнев, 1869, № 4, с. 112]. Следовательно, моряки знали, что творят и чего ждать от камчадалов.

Кошки — треххвостая ременная плеть; её ввел во флот Пётр I, отменил Александр II.

За первый век русского владычества численность камчадалов сократилась впятеро (с 15 до трех тысяч). Вымирание признал наш знаменитый мореплаватель Отто Коцебу, описывая Камчатку, и ему нужно верить — ведь он не был критиком своего государства. Наоборот, он склонен был умиляться преимуществам православной колонизации перед католической (в самом деле чудовищной). Уточнить военного моряка следует в одном: он уверял, что ительменов истребили казаки, хотя военные моряки от них в этом не отставали. Положение начал менять капитан-лейтенант Гавриил Сарычев в 1790-х гг., а круто изменил капитан I ранга Петр Рикорд, начальник Камчатки в 1817–1822 гг. О нем флота капитан Василий Головнин писал: «не могу умолчать о счастливой перемене, последовавшей в сей области от нового преобразования правления оной и от определения в начальники над нею одного из самых справедливейших людей, который, живши здесь несколько лет, имел случай и способность вникнуть во все дела…» (Головнин В. М. Путешествие вокруг света на шлюпе «Камчатка», 1822 гл. 4).