Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

33. Duplessy J. C., Morel P. Gros temps sur la planete. Paris, 1990.

34. Grove J. M. The Little ice age. London — N. Y., 1988.

35. Koltschak A. Die Jacht der russ. Polar-Expedition «Sarja» 11 [40], S. 21–24.

36. Nansen F. In Nacht und Eis. Die Norwegische Polarexpedition 1893–1896. Bd 1. Leipzig, 1897.

37. Nordensciold A. Lacsimile-Atlas to the early history of cartography. Stockholm, 1889.

38. Ortelius A. Theatrum orbis terrarum. Antverpiae, 1570.

39. Purchas S. Hakluyts posthumus… Vol. 13. Glasgow, 1906.

40. Toll E. Die Russische Polarfahrt der «Sarja». Berlin, 1909.

Среди серьезных историков версию «Омирова в Усть-Янске» озвучил Олег Будницкий (радиопередача «Наше всё», Эхо Москвы, 3.02.2008), и вот как:

«Ведь кроме любовницы (Анны Тимирёвой — Ю. Ч. ), у него вообще была и законная жена — Софья Омирова, которая к нему приезжала за Полярный круг и от которой у него был сын». Колчак «с ней переписывался как с женой, вопроса о разводе не поднималось. Романтизм романтизмом, но вообще есть и другие какие-то женщины, которые имеют некоторые права и которые сыграли определенную роль в жизни адмирала».

Да, есть, их роли никто, насколько знаю, не изучал, и об одной из них это можно сделать. Тем, кто захочет раскопать реалии, замечу следующее.

1) Верхоянский архив за 1900-е годы находится в Якутске в целости.

2) Вернее всего, «невеста» взялась выполнить какое-то поручение. Например, доставить в Казачье консервы, оставленные Колчаком в Якутске, о которых тот упомянул [Колчак. Предварит, отчет, с. 150]. Более он ни разу о них не сообщал, а это для него необычно. В других случаях он указывал, кому что поручил, и кто что исполнил. Как раз «невеста» какое-то продовольствие привезла, о чем и сообщил в воспоминаниях Бегичев.

3) Видимо, обозначена провалами в записях лейтенанта именно она. Зачем он, к примеру, долго сидел в Казачьем, а затем сидел в Якутске, когда уже знал о войне и о приезде Омировой в Иркутск? Обо всех иных причинах задержек он всегда писал.

4) Имя «невесты» можно найти. Оно должно содержаться в переписке усть-янских чиновников (улусного головы и полицейского исправника) с чиновниками Верхоянска, и, вероятно, есть где-то в необъятном безалаберном море воспоминаний ссыльных — народников, народовольцев, анархистов и ранних социалистов. Для исторического труда это море малополезно (старики, вспоминая, не трудились сообщать хотя бы примерно год давнего события, и часто опускали имена участников), однако у стариков оставалось много запавших в их души впечатлений. То, чего как раз не найти в служебной переписке.

Например, из брошюры Анны Зороастровой (в Якутске он вышла замуж за Сергея Капгера, тоже ссыльного, и родила в Верхоянске двоих детей) мы узнаём, каково это мчаться полсуток на лютом морозе в казенной нарте без поручней и спинки, когда ямщик, один на 5 нарт, помочь выпавшему может отнюдь не всегда. Если путник был привязан, то

«при опрокинувшейся нарте пассажир волочится по земле, пока нарта при новом толчке не примет нормального положения», и «я до сих пор помню, как у меня сыпались искры из глаз, когда моя голова считала придорожные камни».

Ожидаешь проклятий в адрес жестокой власти, а вместо этого читаешь:

«но что же делать? Ведь имелось в виду примерно наказать нас, какой же может быть вопрос об удобствах?»

Наши герои ехали куда удобнее, поскольку были вольные и за всё платили сами, однако ночевали они в тех же заразных юртах, в тех же дымных урасах и в тех же промёрзших поварнях. Да и во времени разница была невелика: Капгеры покинули Верхоянск в 1895 году (как раз когда мичман Колчак начал службу в военном флоте), а лейтенант Колчак проехал там через 8 лет.

На пути туда наши герои, Колчак и «невеста», по всей видимости, познакомились, а путь обратно они проделали вместе заведомо (если, повторюсь, Бегичев не выдумал всю историю целиком; что сомнительно).

Анна Алексеевна Капгер (Зороастрова)

Мичман Колчак (вероятно)

Сергей Иванович Капгер

Описала Капгер и устройство якутской юрты, каковая гораздо больше похожа на русскую избу, нежели обычно думают. Более точно описал юрту ссыльный большевик Виктор Ногин, живший в Верхоянске 20 лет спустя [430].

У Зороастровой мы узнаём, что орон — это вовсе не всегда нары (как пишут в словарях), а звалось так еще и «нечто вроде закрытого ларя» [431], ограждающего спящих от морозных дуновений из двери, а заодно и от взглядов соседей. Спать рядом никому там не возбранялось, и легко представить себе двоих, под вой метели прижавшихся телами и вскоре ставших там, как одно. Никто не смел спрашивать у благородного путника, кем ему приходится спутница, поэтому долгий путь мог быть для «невесты» истинно медовым месяцем.