Евгений Трефилов - Пугачев

Перфильев просил не доносить на него и обещал, что «станет с ними служить верно» и никакого зла «царю» не причинит.

Прибыв в Берду, Перфильев первым делом явился к войсковому атаману Андрею Овчинникову, «которой притом и ему, Перфильеву, был великой друг». Однако Афанасий не стал сразу открываться ему, а сказал, что, «будучи в Петербурге, услышав про проявившагося здесь государя, бежал оттуда с тем, чтоб вступить к нему в службу».

— Как же ты, не окончивши нашего войсковаго дела, оттуда ушол? — неожиданно спросил Овчинников.

— Да что же уже нечева там поклоны-та терять: вить сам знаешь, что не скоро дождешься конца. А я прослышал, что здесь государь, так разсудил: лутче здесь у него милости искать.

Овчинников согласился, добавив:

— Мы теперь и сами резолюцию делаем. Пойдем, я тебя представлю государю.

«Государю» Перфильев повторил ту же версию бегства из Петербурга. Пугачев, выслушав его рассказ, спросил:

— Полно, правда-ли ето, не шпионствовать ли ты пришол, а не подослали ли тебя меня извести?

— Нет, ваше величество, я, право, отнюдь против вас не имею никакова злова намерения, сохрани меня господи, а приехал с тем, чтоб усердно вам служить.

— Ну, когда ето правда, так будь здесь, служи мне так, как и другие ваши казаки служат верно. И хотя бы ты и подлинно с злодейством каким сюда ко мне прислан, так я етого не боюсь и думаю, что со мною никто сего не зделает. А в Петербурге-то уже нечего вам просить, мы и без прозьбы с ними разделаемся.

Несколько погодя Пугачев спросил Перфильева:

— Как обо мне в Петербурге говорят?

— Да бог знает, батюшка, мы от больших господ ничего не слыхали, а слышали в кабаках от черни, да и то не вьявь, а тихонько говорят, что явился де около Оренбурга император Петр Третий и берет города и крепости.

Пугачев быв явно доволен таким ответом:

— Ето правда, ты сам видишь, сколько теперь взято крепостей, а народу у меня, как песку. А дай сроку, будет время, и к ним в Петербург заберемся, моих рук не минуют. Я знаю, что вся чернь меня везде с радостию примет, лишь только услышит.

По окончании аудиенции Перфильев получил «красной суконной кавтан да денег 13 рублев» и быв определен в команду Овчинникова.

Перфильев «охотно» остался у самозванца, возможно, со временем даже поверив, что он и вправду царь, ибо, находясь в его войске, видел, что все бунтовщики считают его таковым, в том числе и «многие самовидцы покойного государя». Через дня три после приезда в Берду Перфильев, будучи наедине с Овчинниковым, по-дружески открылся ему, кем и зачем был послан. Атаман, выслушав друга, успокоил:

— Нет, Афанасий, выкинь всё ето из своей головы, не моги етого и думать. Он точной государь Петр Третий: мы довольно о сем уверены. Вольно им называть ево Пугачовым-та, пусть называют как хотят: они ево прямое название от простых людей скрывают. А на обещании их смотреть нечева, довольно уже и так мы от них потерпели, теперь мы сами все у себя в руках иметь будем. Смотри, чтоб вперед я от тебя етого никогда не слыхал, а ежели прослышу, что ты какое зло на государя думаешь, так тогда не пеняй на меня, несмотря ни на что, даром что ты мне приятель: из своих рук тебя изрублю.

Овчинников сходил к Пугачеву и рассказал ему обо всём — не с целью навредить Перфильеву, а для того, чтобы «государь» «наперед от кого не сведал» об этом «и не счол за измену». «Амператор» пригласил самого Афанасия и милостиво простил, пообещав расправиться с подославшими его [373] См.: Сподвижники Пугачева свидетельствуют. С. 101–104; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 130–133. .

Так Перфильев рассказывал о своей поездке из Петербурга к Пугачеву и о первых днях пребывания в Берде на допросе 12 сентября 1774 года в Яицком городке. На более позднем этапе следствия в Москве он, по сути, повторил свой рассказ (кстати, сообщение Перфильева о содержании разговоров с самозванцем подтверждается и показаниями самого Пугачева). Но на московском допросе Перфильев сделал и одно весьма важное добавление. По его словам, когда он впервые увидел Пугачева, «то в сердце его кольнуло, что то не государь, а какой ни есть простой мужик» [374] См.: Емельян Пугачев на следствии. С. 185; РГАДА. Ф. 6. Д. 512. Ч. 1. Л. 318–321. . Можно не сомневаться, что примерно так при встрече с Пугачевым и подумал Перфильев, ведь он только что вернулся из Петербурга, где видел Алексея Орлова, а значит, примерно представлял себе, как должен выглядеть и говорить государь, и уж точно знал, как он говорить и выглядеть не может.