Евгений Трефилов - Пугачев

Думается, эта точка зрения во многом справедлива. По крайней мере, Дубровин убедительно доказал, что Екатерина II действительно хотела разрешить этот конфликт и предписала наказать старшин. Более того, порой власти даже шли на уступки «непослушным» — сначала Военная коллегия позволила казакам при поступлении в Московский легион не брить бороды, а потом императрица и вовсе освободила их от этой службы [137] См.: Там же. С. 14, 21, 22, 37, 43–45. .

При этом, однако, государыня не собиралась наказывать тех руководителей комиссий, прибывавших на Яик, которые покрывали старшин и вели себя весьма жестоко по отношению к «непослушным». Речь, прежде всего, идет о генерале Черепове, который «по лежащим казакам стрелял», о чем в Петербурге узнали из донесения гвардии капитана П. Чебышева, сменившего Черепова на посту руководителя правительственной комиссии. С такой политикой, конечно, было невозможно устранить старшинское своеволие. Что же касается «неправильного» понимания казаками правительственных распоряжений, то оно было таковым с точки зрения историка второй половины XIX века, не совпадавшей с точкой зрения казаков. Хотя им и было разрешено не служить в Московском легионе, другие свои распоряжения правительство отменять не спешило, в том числе те, которые шли вразрез с казачьими традициями. Например, Яицкое войско исстари направляло на различные службы добровольцев, которых нанимали остальные казаки за определенную сумму. Теперь же правительство, а вслед за ним и войсковой атаман требовали службы не по найму, а по очереди [138] См.: Там же. С. 29, 31, 32; Рознер И. Г. Указ. соч. С. 104. .

Казаки всё больше демонстрировали неповиновение правительству и войсковой администрации. Впрочем, «непослушные» заявляли, что остаются верными императрице, порой обосновывая свои действия высочайшими указами (именно так в 1771 году они аргументировали свой отказ преследовать калмыков, бежавших из-за притеснений за пределы России [139] См.: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 49. ). Разумеется, подобное поведение не могло понравиться властям, а потому руководители следственных комиссий предлагали правительству покарать «несогласных», а иногда и сами наказывали наиболее активных из них. Те, в свою очередь, волновались и посылали делегации в Петербург с жалобами на старшин и следователей.

В Яицком городке в то время действовала очередная следственная комиссия. Ее начальник генерал-майор Михаил Михайлович фон Траубенберг хотел быстро и решительно навести в казачьем войске порядок, а потому распорядился наказать плетьми и отправить в солдаты семерых самых опасных с его точки зрения казаков. Однако в 40 верстах от Яицкого городка «непослушные» напали на конвой, сопровождавший арестованных, и отбили шестерых казаков. Траубенберг объявил это открытым бунтом и попросил оренбургского губернатора помочь ему восстановить порядок.

Как раз в это неспокойное время в Яицкий городок прибыл сотник Кирпичников с товарищами, которого «непослушные» посылали в Петербург искать правду. Депутация вернулась ни с чем, однако своим сторонникам заявила, что привезла указ, коим государыня повелевает им самим «себе делать управу», ибо вся несправедливость происходит от графа Чернышева. Кирпичников утверждал, что если они сами за себя не постоят, Чернышев их всех «изведет». Хотя Кирпичников был настроен на борьбу, поначалу он всё же предложил попытаться решить дело миром. Но для этого Траубенберг должен был отстранить от власти атамана Тамбовцева и прочих старшин, которые, в свою очередь, должны были заплатить штраф «непослушным».

Тринадцатого января 1772 года после торжественного молебна казаки с образами двинулись к войсковой канцелярии, чтобы «всем миром», вместе с женщинами и детьми, просить Траубенберга и личного уполномоченного Екатерины гвардии капитана Дурново о смещении атамана и старшин. Кроме того, казаки желали, чтобы и сам генерал со своей командой покинул Яицкий городок. Разумеется, никто не собирался выполнять казачьи требования. Траубенберг приказал открыть по толпе огонь из всех пушек и ружей. Было убито более ста человек. Однако казаки напали на команду Траубенберга и разгромили ее. Разгром вооруженной команды едва ли был бы возможен, если бы, как уверял Кирпичников, лишь малая часть казаков была с ружьями, а остальные — лишь с «дрекольем», причем вооруженные казаки шли боковыми улицами и переулками. Скорее всего, ближе к истине были противники «несогласных», утверждавшие, что те хорошо подготовились к такому ходу событий: были «все с ружьями и саблями», «рассыпались все по разным улицам и ярам» или расположились «по огородам», чтобы выступить на помощь толпе в случае надобности.