Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

В это время (в конце 1894 г.) на страницах толстых журналов, а потом и более широкой печати, шла живая борьба и полемика между народничеством и марксизмом. Споры столпов народничества Николай—она {11} 11 Так в оригинале — V_E. , Михайловского, Кареева, В. В. с одной стороны и Бельтова-Плеханова с братией с другой носили страстный характер и нашли в нашем кружке живой отклик. Спор, вызванный Бельтовым ставил перед нами конкретный вопрос своего самоопределения. Явилась необходимость выработать определенное миросозерцание. С кружком нашим начал зани-

[99]

маться известный тогда в Одессе журналист, бывший студент, поднадзорный С. Б. Лазарович. Это был человек с громадной эрудицией, огромной памятью, марксист, философски-образованный — он произвел на меня и всех нас глубокое впечатление. Замечательный оратор, — в своих беседах, лекциях (мы изучали Бельтова — «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю»), он сумел привить нам точку зрения классовой борьбы и выработать из нас сознательных революционных марксистов. Удовлетворить потребности нашего кружка было довольно трудно заурядному пропагандисту. Но С. Лазарович вполне нас удовлетворял. В дискуссиях мы затрагивали разные философские вопросы, касающиеся и философских школ, и религиозных, и политико-экономических вопросов, естествознания и чуть ли не требуя объяснения «начала начал». С. Лазарович со своим огромным всесторонним запасом знаний, плавностью речи, убежденностью и авторитетностью умел всегда наши дискуссии ввести в известное русло и всегда бить в одну точку — дать нам основательное марксистско-революционное воспитание и сделать из нас практических сознательных борцов социал-демократов.

По окончании чтения с нами Бельтова, С. Лазарович в дальнейшем с другими кружками не занимался уже, от практической нелегальной работы отошел, ведя, как общественный деятель, культурную и журнальную работу. Как большой, знаток — специалист коммунального хозяйства, он верой и правдой работает в Одесском Комхозе, занимая ответственное положение. Во время своей дальнейшей революционной работы я, как подпольный работник в период «Искры» и позже, не раз обращался к Лазаревичу за помощью и содействием во время поездок в Одессу, и он всегда давал средства на, «Искру» и оказывали другую помощь. За тем же обращались и другие члены кружка. Особенно тепло и внимательно относился он к нам, нелегально работающим революционерам, которыми гордился, как своими учениками. Изучение Бельтова, знакомство с историческим материализмом, научным социализмом и революционным движением ставили перёд нами ясные и определенные практические задачи. Каждый из нас, учась, вел одновременно работу в других кружках. За активную работу среди табачников и в др. рабочих кружках уже был арестован наш член Ф. Мильман. Тогда же нами был

[100]

организован кружок из молодых трудников [55] В один из этих кружков «молодых трудников», кроме упомянутых т. Невским учеников — Гриши Финкельштейна и остальных, входили Рудавский мл., Даревский мл., А. Таратута, В. Таратурта, член Р. К. П., Ройтенштерн и некоторые другие. , откуда потом некоторые вошли в нашу основную группу, как Нудельман и др. Была собрана хорошая нелегальная библиотека. Также продолжала существовать касса, казначеем которой я состоял до ареста 10 марта 1898 г.

В это время член кружка Орловский уезжает за границу, но по дороге арестовывается; также арестовывается Вейнштейн в Кременчуге.

Первое свое боевое крещение я получил в конце 1894 года, арестованный вместе с другими членами нашего кружка. Придя около часу ночи домой после занятия с кружком, я застал дежурившего у ворот городового, свободно пропустившего меня. Пристав же со сворой жандармов прохлаждались в пивной того дома, где я жил (Канатная, 74). Зайдя во двор, я успел сплавить в уборную имевшуюся у меня нелегальную брошюру, по которой вел занятия в своем кружке. Таким образом вещественных доказательств при мне не оказалось. Но при обыске, кроме обычных летальных книг, взята какая-то, чуть ли не лубочная книжечка Георгиевского, название которой не припомню и которая была приобретена мною на толкучем рынке. К этой брошюре жандармы почему-то особенно придирались. Обвиняли меня в распространении нелегальной литературы, пропаганде, устройстве нелегальных собраний и проч. На допросах жандармы очень усердно добивались фамилии интеллигента, занимавшегося с нашим кружком, кличка которого была «Осип», «Старик». Но ввиду того, что о нем знало только 2-3 товарища, которые вели с ним сношения, то раскрыть его, несмотря на «откровенные и искренние показания некоторых малодушных учеников», не удалось. Сам Лазарович был в высшей степени осторожный и умелый конспиратор и часто во время занятий учил нас, как держаться на до-