Джеймс Хоус - Наикратчайшая история Англии

Бунты 1981 г. в Брикстоне и ливерпульском районе Токстет возникли из-за противостояния полиции и молодых чернокожих; в обоих случаях к бунтам быстро присоединились и молодые белые (© David Hoffmann Photo Library)

Политическая карта 1979 г. очень напоминала карту двадцатилетней давности, но это только доказывало, в какой тупик зашла английская политика. А вот вне парламента все очень изменилось: огромная и трудноразрешимая безработица, упадок общественной дисциплины.

Однако стоило Тэтчер выиграть свои первые битвы, как южная культура вернулась: почти в мгновение ока все старое и роскошное вновь вошло в моду. Подобно статье 1954 г. «Нормативное и ненормативное», в «Руководстве Слоун-Рейнджера» 1980 г. объяснялось, что если проявлять на публике нужный уровень культуры, то можно попасть в элиту: так мог бы говорить в 1170 г. нормандец с амбициозным потомком англосаксов. Англичане из пригородов начали носить вещи, о которых прежде никогда не слышали, – сапоги-веллингтоны Hunter и пальто Barbour – в знак принадлежности к культуре.

Все это могло быстро закончиться. Спустя два года после прихода Тэтчер к власти рейтинги Тэтчер упали до предела. Затем аргентинская военная хунта, воодушевленная урезанием британских расходов на оборону и желавшая вызвать прилив патриотизма в народе, оккупировала Фолклендские острова. ООН, ЕЭС и Содружество наций поддержали Британию. Никто не ожидал настоящей войны, даже после мобилизации британского флота. Однако оба правительства не собирались отступать, и небольшая война все-таки случилась.

Слева: Питер Йорк, «Руководство Слоуна-Рейнджера» журнала Harpers & Queen. Ebury Publishing, 1982. Справа: обложка журнала TV Times (Thames / LWT area) за апрель 1983 г. Экранизация романа Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед» (студия Granada Television) с Джереми Айронсом и Энтони Эндрюсом в ролях Чарльза Райдера и Себастьяна Флайта

Неудивительно, что, поскольку 4,71 % ВВП Великобритании по-прежнему шло на военные расходы (а в ФРГ, например, 2,63 %), вооруженные силы страны все еще смотрелись достойно. Победа в войне сыграла свою привычную роль, изменив статус вождя победителей. Многим казалось, что после десятилетий безнадежной деградации наступило возрождение. По итогам выборов 1983 г. протэтчеровских членов парламента от Англии оказалось вдвое больше, чем лейбористов. Теперь партия Юга могла делать все, что ей заблагорассудится.

После начала промышленной революции уголь и работающие на угле отрасли промышленности позволили Северу Англии и неанглийским частям Британии бросить вызов политической гегемонии Юга. Национальному союзу шахтеров небезосновательно приписывалась ведущая роль в свержении предыдущего южного правительства в 1972–1974 гг. Настало время их добить.

В 1984 г. 200 тысяч шахтеров начали забастовку против планов закрытия шахт. Возглавлял их Артур Скаргилл – йоркширский демагог, который только что перебрался из штаб-квартиры Национального союза шахтеров ближе к центру забастовки – в Шеффилд. Только 1 % бастующих работал на Юге (в Кенте), так что линия фронта была очевидна: внутренним врагом Тэтчер вновь стал английский Север (разумеется, вместе с кельтскими союзниками).

Артур Скаргилл с шахтерами в Барнсли, 15 сентября 1984 г. (© PA / Alamy)

Противостояние было таким напряженным, что, когда в его разгар ИРА в Брайтоне чуть не взорвала Тэтчер, некоторые британцы открыто выражали сожаление об их неудаче. Однако правительство одержало победу: шахтеры проиграли, шахты на Севере были закрыты, и Юг снова выдвинулся на те же роли, что и до начала промышленной революции, готовый к будущему, в котором требовалось не сырье, а образование и навыки.

В 1986 г. на Юге появилось 449 тысяч новых рабочих мест, а на Севере – только 83 тысячи. Меж тем «право выкупа» – программа, введенная Тэтчер в 1980 г. и действующая до сих пор, которая позволила арендаторам муниципального жилья по дешевке выкупать свое жилье, – еще более усугубила старинные культурные различия, поскольку оказалась гораздо более популярной на Юге (где арендаторы часто имели соседями собственников дорогого жилья), чем на Севере (где выгоды программы нередко были неочевидными).