Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 1 - Греция

(35) Вскормленная там, от Аполлона познала она первую сладость Афродиты.

( 2 эпод , 36) Но недолго таился от Эпита божий посев – несказанный гнев жгучею заботою оттеснивши в сердце своем, он пустился к пифийской святыне вопросить о непереносимой своей обиде.

(39) А она меж тем, развязав свой багряный пояс, отложив свой серебряный кувшин, под синей сенью ветвей родила отрока, мудрого, как бог; (41) золотокудрый супруг, кроткая мыслями Илифия и Мойры были при ней, ( 3 строфа ) и спорые радостные роды извели Иама на свет из чрева матери его.

(44) Терзаясь, оставила она его на земле, (45) и два змея с серыми глазами по воле божеств питали его, оберегая, невредящим ядом пчелиных жал.

(47) А царь, примчавшись от пифийских утесов, всех в своем дому вопрошал о младенце, рожденном Евадною: (49) говорил, что Феб – родитель ему, ( 3 антистрофа ), что быть ему лучшим вещуном над земнородными и что племени его не угаснуть вовек. (52) Так возглашал он, но клятвенные встречал ответы, что никто не видел и не слышал младенца, рожденного уж за пятый день.

(54) В камыше, в неприступной заросли таился он, и лучами багровыми и белыми проливались на его мягкое тело ион-цветы, чьим бессмертным именем указала ему называться мать ( 3 эпод ) во веки веков.

Второй эпизод мифа, самый подробный, – «рождение Иама». Шесть его кусков, выделенных здесь абзацами, выказывают отчетливую симметрию в движении взгляда от персонажа к персонажу: (1–3: до разрешения от бремени) Евадна – царь – Евадна и (4–6: после разрешения от бремени). Иам – царь – Иам.

(57) А когда вкусил он от плода сладкой Гебы в золотом венце, (58) то, сойдя в алфейские воды, воззвал он к Посейдону, мощному праотцу своему, и воззвал он к лучнику, блюстителю богозданного Делоса, о том, чтобы честь, питательница мужей, осенила его чело. (61) Ночь была, и открытое небо. И в обмен его голосу прозвучал иной, отчий, вещающий прямые слова: (62) «Восстань, дитя, ступай вослед за вестью моей в край, приемлющий всех».

( 4 строфа , 64) И взошли они на каменную кручу высокого Крония, и тем восприял Иам сугубое сокровище предведения: (66) слух к голосу, не знающему лжи, и указ:

(67) когда будет сюда Геракл, властная отрасль Алкидов, измыслитель дерзновенного, – (68) утвердить родителю его празднество, отраду многолюдья, великий чин состязаний и на высшем из алтарей – Зевесово прорицалище.

Третий эпизод мифа – «судьба Иама». Три его куска, выделенные здесь абзацами, естественно следуют друг за другом как действие, немедленный результат этого действия и дальнейший результат этого действия; последний из них влечет за собою четвертый кусок, как бы эпилог, дающий перспективу будущего и подводящий к переходу от мифологического отступления обратно к основной хвалебной части.

( 4 антистрофа , 71) С тех самых пор многославен меж эллинами род Иамидов: (72) сопутствуемый обилием, чтящий доблесть, шествует он по видному пути. (73) Каждое их дело – свидетельство тому; и завидуют хулящие мужу, кому вскачь на двенадцатом кругу первому по чести излила Харита славную свою красоту.

(77) Если предки, Агесий, матери твоей у граней Киллены ( 4 эпод ) подлинно дарили в благочестии своем многие и многократные заклания (79) ради милости Эрмия, вестника богов, в чьей руке – состязание и жребий наград, возлюбившего Аркадию, славную мужами, – (80) то это он и тяжко грохочущий родитель его довершают твою славу, о сын Сострата.

Возврат от мифологической части к хвалебной плавный, без отбивки: «с тех самых пор», «так и теперь» (καὶ νῦν) – характерные формулы такого перехода. Хвалебная часть продолжает ту же тему, которая была перебита мифом, – хвалу роду. Хвала роду подается с двух заходов: «от людей» (71 сл.) и «от богов» (77 сл.); в концовках обоих кусков хвала роду дополняется повторной хвалой победителю. Во втором куске этот вспомогательный мотив подчеркнут двукратным обращением во втором лице с двукратным повторением именования героя.

(82) Певучий оселок – на языке у меня, слава его льется чудными дуновениями навстречу воле моей. (84) Мать моей матери – цветущая Метопа из-под Стимфала: ( 5 строфа ) она родила Фиву, хлещущую скакунов, Фиву, чью желанную влагу я пью, пеструю хвалу сплетая копьеносным бойцам.

(87) Возбуди же, Эней, сопоспешников твоих: первым чередом воспеть девственницу Геру, а вторым – попытать, не избудет ли правда речей моих старую брань – «беотийская свинья»? (90) Ты – верный мой гонец, ты – скрижаль прекраснокудрых Муз, ты – сладкий ковш благозвучных песнопений.