Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Как отмечал Головин, «большая дисциплинированность войсковых частей, стоявших лицом к врагу, а также то боевое товарищество, которые установились в предшествующие годы между солдатами и офицерами, замедляло процесс разложения этих частей». Но это был вопрос времени. Разложение шло из ближнего тыла, который был свой для каждого из фронтов. В худшем состоянии оказались армии Северного фронта, которым после увольнения Рузского командовал генерал от кавалерии Абрам Михайлович Драгомиров. «Здесь особенно сильно сказывалась непосредственная близость Петрограда, главного очага разлагающей заразы» [585] Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. Т. 1. С. 64. . Особые опасения командования, как подтверждал Деникин, вызывало «состояние — не то автономное, не то полуанархическое — Балтийского флота и его баз — Гельсингфорса и Кронштадта, из которых второй служил вместе с тем и главной базой анархо-большевизма» [586] Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Кн. 1. Т. 1. С. 285. .

На Западном фронте Гучков немедленно сменил главнокомандующего Эверта, без должного восторга встретившего Февраль, на генерала Гурко. Фронт, тянувшийся между Десной и Припятью, представлял наибольшую стратегическую значимость как для России, так и для Германии. Но и там флюиды разложения стали проявляться, заносимые, правда, не из Петербурга, а из Москвы, второго по значимости революционного центра.

Юго-Западный фронт Брусилова простирался от Припяти до Молдавии. «Это операционные направления, не встречая в общем серьезных преград, выводили нас на фронт австрийских войск, боевые качества которых были много ниже германских; тыл Юго-Западного фронта был сравнительно устроен и богат» [587] Там же. С. 291. . Именно здесь прославили свои имена Брусилов, Корнилов, Деникин, Каледин. Армии Юго-Западного фронта сохраняли боеспособность — «в Киеве, находившемся у них в тылу, дольше держался порядок» [588] Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. Т. 1. С. 64. .

На Румынском фронте, которым командовал генерал от инфантерии Дмитрий Григорьевич Щербачев, после неудачной кампании 1916 года российские войска закрепились по Дунаю, Серету и Карпатам. «Горный, непривычный для равнинного жителя театр войны угнетающе давит на психику войск; часто слышатся голоса «заберите нас с этих проклятых гор», — жаловался Щербачев. — Продовольственные затруднения, создавшиеся благодаря тому, что приходится базироваться на одну железнодорожную линию, усиливают это недовольство. То, что мы ведем борьбу на территории Румынии, истолковывается как борьба «за Румынию», что также не встречает сочувствия» [589] Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Кн. 1. С. 368. . Между нашими 4-й и 9-й армиями располагались румынские части, которые сохраняли высокий боевой дух, но были плохо обучены и крайне слабо снабжались своим правительством. Но с точки зрения боеспособности войска Румынского фронта оставались наиболее надежными.

Как и взаимодействовавшие с ним Черноморский флот и Дунайская флотилия. Адмирал Колчак, как писал Керенский, «быстро приспособился к новой ситуации и потому смог спасти Черноморский флот от тех кошмаров, которые выпали на долю Балтийского» [590] Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. С. 195. . Деникин отмечал, что «флот считался все же достаточно боеспособным, чтобы выполнить свою задачу — владения Черным морем, в частности блокаду турецкого и болгарского побережья и охрану морских путей к Кавказскому и Румынскому фронтам» [591] Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Кн. 1. Т. 1. С. 295. . Командовавший речными силами Дуная адмирал Дмитрий Всеволодович Ненюков уверял, что ему тоже «удалось сохранить видимость дисциплины и работы, когда повсюду уже был полный развал» [592] Ненюков Д. В. От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920. М., 2014. С. 252. .

Кавказской армией после отбытия великого князя Николая Николаевича командовал другой Николай Николаевич — генерал от инфантерии Юденич. Его подчиненный генерал-майор Евгений Васильевич Масловский утверждал: «Генерал Юденич был полон активности, обладал высоким гражданским мужеством, широтой военного взгляда, способностью к правильной оценке обстановки и упорством в достижении цели… Кавказская армия могла смело ожидать новой кампании, чтобы окончательно уничтожить турецкое военное могущество» [593] Масловский Е. В. Великая война на Кавказском фронте. 1914–1917 гг. С. 405, 398. . Будущий маршал СССР Иван Христофорович Баграмян утверждал, что «общее состояние войск противника на Кавказском фронте в сравнении с нашим было значительно хуже, так как голод, холод и различные эпидемии вызывали большие потери в их личном составе. Настоящим бичом турецкой армии стало массовое дезертирство аскеров» [594] Баграмян И. Х. Мои воспоминания. Ереван, 1980. С. 45. .