Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

В первых числах сентября по инициативе большевиков ряд кораблей Балтийского флота вынес протест против декрета Временного правительства, объявившего Россию республикой без слова «демократическая». В связи с этим 7 сентября Центробалт вынес решение «поднять в 8 часов утра 8 сентября на стеньгах всех судов и в береговых частях Балтийского флота красные флаги и не спускать таковые до окончательного учреждения Федеративной демократической республики» [2471] Измайлов Н. Ф. Балтийский военный флот в Октябрьской революции // Великая Октябрьская социалистическая революция. Сборник воспоминаний участников революции в Петрограде и Москве. С. 208. . 18 сентября Керенский отдал приказ о роспуске Центрального комитета военного флота. Ответ звучал: «Приказ о роспуске Центрофлота как незаконный считать недействительным и требовать его немедленной отмены». В дело вмешался ВЦИК и предоставил Керенскому формальный повод, чтобы через три дня отменить свое решение [2472] Троцкий Л. Д. История русской революции. Т. 2. Ч. 1. С. 309. .

Центробалт 25 сентября созвал II съезд моряков Балтийского флота в Гельсингфорсе. «Все делегаты были исключительно революционно настроены, среди них было подавляющее число большевиков и им сочувствующих» [2473] Измайлов Н. Ф. Балтийский военный флот в Октябрьской революции. С. 208. . Председатель собрания — Дыбенко, секретарь — анархист Железняков. Главный докладчик — Антонов-Овсеенко:

— Может быть, скоро придется увидеть баррикады, но будем знать, что через них мы идем прямо к социальной революции [2474] Петраш В. В. Моряки Балтийского флота в борьбе за победу Октября. М. — Л., 1966. С. 224. .

Антонов-Овсеенко со съезда сообщает в ЦК: «Масса идет через нашу голову — на съезде балтийцев оборонцами не пахнет, но есть — небывалое у нас явление — 6 анархов. В «провинции» и того хуже — бурлят, невтерпеж. Надо спешить с организацией» [2475] Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями (март — октябрь 1917 г.). М., 1957. С. 294 .

Попытки прекратить деятельность самозваных организаций, возникших для защиты революции от Корнилова, тоже ни к чему не привели. Из комитетов и революционных самозваных организаций непрерывно в Петроград текли делегации, причем, по большей части, в Смольный. Там они слышали «иногда от немногочисленных представителей оборонческого блока упреки и просьбы потерпеть, но находили зато полное сочувствие в большевицкой фракции Совета, унося с собой в грязные и холодные окопы убеждение, что мирные переговоры не начнутся, пока вся власть не перейдет к большевистским Советам» [2476] Деникин А. И. Очерки русской смуты. Кн. 2. Т. 2. С. 123. . К октябрю количество большевиков на фронте превысило 50 тысяч человек [2477] История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 3. Кн. 1. М., 1965. С. 240. . Духонину оставалось одно: «поддерживать умеренные, не большевицкие элементы в Советах и в связи с ними работать над поддержанием хотя бы остатков самого ничтожного порядка в Армии» [2478] Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. Т. 1. С. 235. .

Для восстановления порядка в армии возникло непреодолимое препятствие, на которое указывал и Краснов: «Не было офицеров. Офицеры — даже и лучшие, кадровые, ушли от солдат, как солдаты ушли от офицеров. Испытавши унижение ареста, они уже боялись своих солдат и не верили им… Злобно отворачивались серые глаза солдата от офицера, и на кроткую беседу слышался дикий выкрик: «Га — мало кровушки нашей попили…» [2479] Краснов П. Н. Атаман: Воспоминания. С. 337. Офицерские организации — а осенью 1917 года на фронте и в тылу было около 250 тысяч офицеров, из них в действующей армии 130 тысяч — были после корниловской истории запрещены Керенским. Офицеров поголовно унизили. «От всех офицеров была отобрана подписка о признании Временного правительства и непричастности их к корниловскому выступлению…Было очень тяжело подтвердить свое подчинение Временному правительству, которое все презирали» [2480] Граф Г. К. Революция и флот. С. 112. , — писал капитан 2-го ранга Граф.

Уничтожалась сама возможность найти поддержку правительству в офицерской среде в случае большевистского восстания: «Офицерство, исстрадавшееся и загнанное, находилось теперь всецело в руках озверевших солдатских масс. Если раньше организационная работа среди офицеров была трудна, то теперь, после неудачи корниловского выступления, она стала невозможной. Сознание своего полного бессилия во много крат усиливало озлобленность офицерства против Временного правительства, во главе которого стоял «победитель» Корнилова — Керенский… Разрыв между офицерским составом и солдатами становится уже окончательным. Солдаты видят в офицерах не только контрреволюционеров, но и основную помеху к прекращению войны».