Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

К 1917 году в армию мобилизовали полмиллиона рабочих только крупных промышленных предприятий, или четверть всех рабочих-мужчин [916] Володин А. Ю. Русский рабочий в тылу Великой войны // Россия в годы Первой мировой войны, 1914–1918. С. 440. . Тем не менее рабочий класс крупных городов, особенно Петрограда, за годы войны продолжал численно расти, «особенно в таких связанных с войной отраслях, как металлообрабатывающая, химическая и, в некоторой степени, швейная. Наиболее заметным был рост в металлообрабатывающей отрасли: только на нее приходилось 83 % всех вновь созданных рабочих мест» [917] Мандель Д. Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. — июнь 1918 г. М., 2015. С. 63. . Мельгунов подчеркивал, что «промышленность военного времени внесла значительные изменения в сам состав рабочего пролетариата Петербурга, возросшего с 194 тысяч до 403 тысяч», и вновь прибывшие, «наносные элементы» были самыми неустойчивыми в общественном отношении, легче поддающимися заманчивым и эфемерным лозунгам большевистской пропаганды» [918] Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть, Октябрьский переворот 1917 года. «Золотой немецкий ключ» к большевистской революции. М. 2005. С. 81. .

Американский исследователь рабочего движения Давид Мандель выявлял в рабочей среде Петрограда три основных типа политической культуры, в значительной степени совпадавших с профессиональными группами. Первый — большинство квалифицированных рабочих, особенно на негосударственных металлообрабатывающих предприятиях. Их отличал достаточно высокий образовательный и культурный уровень, чувство достоинства, подчеркнутый интерес к политическим вопросам. Именно здесь была опорная база большевизма. Второй — малоквалифицированные рабочие и чернорабочие, которые были политически наименее активными, их нередко называли «малосознательными массами». Наконец, высококвалифицированные рабочие государственных предприятий и рабочие-старожилы заводов и фабрик, расположенных в отдаленных пригородах — «рабочая аристократия». Многие из них имели свои собственные дома, а некоторые и по нескольку сразу, которые они сдавали в аренду. Они не разделяли непримиримости, скажем, металлистов к имущим классам, и среди них наибольшей популярностью пользовались меньшевики и эсеры. Среди этой категории рабочих вести какую-либо агитацию за свержение существующих порядков было бесполезно» [919] Шотман А. Как из искры возгорелось пламя. Л., 1935. С. 55. .

Более 60 % питерских рабочих были заняты именно в металлообработке (в Москве доминировали текстильщики — 43 %). Более двух третей рабочих столицы были заняты всего на 38 предприятиях с численностью более двух тысяч человек. «Концентрация больших масс рабочих на одной производственной территории… способствовала организации и развитию классового самосознания, придавала рабочим ощущение силы во время коллективных выступлений» [920] Мандель Д. Петроградские рабочие в революциях 1917 года. С. 14, 61–62. .

Наиболее радикальными были рабочие организации Выборгской стороны, где еще до Февраля активно агитировали представители всех социалистических партий. «Долгие годы самоотверженные и страстные пропагандисты, используя все легальные и нелегальные возможности, сеяли зерна социализма в эту благодатную почву… Нищенские заработки, длинный рабочий день, клетушки вместо жилья, шныряющие повсюду полицейские шпики и провокаторы, потогонная система труда и штрафы, наконец, неуклонно растущая ненависть к войне сделали все остальное» [921] Вильямс А. Р. Путешествие в революцию. М., 1977. С. 18. .

Американский консул в Петрограде Уиншип в донесении, направленном в Вашингтон в конце марта, подчеркивал, что в сознании рабочих уже прочно засела мысль, что коллективные действия, забастовки, а не упорный труд были лучшим средством повысить материальный уровень. Избранные на предприятиях комитеты и профсоюзы не столько наводили порядок, сколько поддерживали требования трудящихся и при этом не контролировали их поведение [922] Листиков С. В. США и революционная Россия в 1917 году: К вопросу об альтернативах американской политики от Февраля к Октябрю. М., 2006. С. 69. .

Председатель одного петроградского фабзавкома говорил, что рабочие чувствовали приближение «снов наяву», когда они будут «управлять сами собой, не склоняя головы перед властью класса собственников». На конференции производственников Южной России звучало: «Рабочий класс увлечен заманчивыми перспективами, которые обрисовали его лидеры, он ждет прихода золотого века — но тем горше будет разочарование, которого невозможно избежать» [923] Эврич П. Русские анархисты. 1905–1917. М., 2006. С. 156–157. .